Евгений Ищенко - Я вычислил день своей смерти

— Афганский народ потерял в войне 1979–1989 годов несколько миллионов человек, советский — около 15 тысяч…

— Потери ваших вооруженных сил составили гораздо большую цифру, чем указывается в официальной армейской статистике. Сколько? Я не хотел бы усугублять горечь от этой войны…

— Из некоторых ваших предыдущих рассуждений можно сделать выводоб обоснованности утверждения, что даже несчастный случай является неизбежным происшествием, обусловленным действием непреложных законов природы. Выходит, можно спрогнозировать и то, что конкретный человекв будущем совершит преступление или уже натворил что-то, оставшееся пока не раскрытым? — не выдержал во мне бывший следователь.

— Да, это возможно. Разработанная мной математическая теория прогнозирования позволяет сделать это с высокой степенью точности. Можно просчитать даже, плохой это человек или хороший. Для того, чтобы выяснить с помощью математики, совершил ли он конкретное преступление, нужны следующие данные: дата его рождения, номер паспорта и день совершения преступления. Базируясь на этих цифрах, можно построить графики, точка пересечения которых и укажет: вот преступник, а этот человек попал под подозрение по случайному стечению обстоятельств. Названные сведения служат отправкой точкой и для построения графиков в отношении потерпевшего от преступления.

— А если какие-то из этих данных следствию неизвестны? Ну, например, виновного в преступлении еще предстоит установить. Откуда мы узнаем день его рождения? Или преступника уже поймали, а личность потерпевшего выяснить не удается — он мертв, документов при нем нет, никому убитый не известен.

— Эти препятствия только на первый взгляд кажутся непреодолимыми. У меня есть опыт в раскрытии с помощью математических расчетов и более сложных уголовных дел. Так, ка Украине в одной из областей некто убил более двадцати несовершеннолетних девушек. Шесть лет эти злодеяния оставались нераскрытыми, подозреваемых не было совсем. Я по просьбе правоохранительных органов в течение недели провел необходимые расчеты и раскрыл эти преступления: в прямом смысле слова вычислил мужчину, который насиловал и убивал девушек. Этот человек, если его можно так назвать, объявлен во всесоюзный розыск.

Приходилось мне раскрывать преступления и дома, в Афганистане, а также во время учебы в Липецком педагогическом институте. Так, я вычислял людей, которые воровали вещи в общежитии пединститута. И воры вещи возвращали. Один раз, правда, пришлось обратиться в милицию, когда обокрали студента-эфиопа Минауи. Воры не захотели вернуть краденое. Как видите, не случайно одним из направлений моей комплексной научной работы по лечению больного общества стала борьба с преступностью, которую можно вести и с помощью математических методов…

Мы с Сидиком проговорили 7 часов. И я, конечно, далеко не все успел записать, а кое-что просто не понял, например, как рассчитывает он свои прогнозы. Это и не удивительно: математик высочайшего ранга — и я, человек с гуманитарными наклонностями…

Тут, правда, я могу положиться на мнение Академии наук СССР. Письмом от 25 августа 1990 года Межведомственный научный центр АН СССР сообщил в посольство республики Афганистан, что «научно-исследовательская работа, выполняемая М. С. Афганом, направлена на выявление закономерностей философии нового мышления, она исключительно актуальна и перспективна. Формальные методы способствуют скорейшему познанию и использованию закономерностей энергоинформационного обмена между человеческим обществом, природой и техникой в плане их гармоничного формирования. Проблема является общечеловеческой».

Пришло признание и не на столь высоком уровне. Кафедра истории ЛГПИ им. А. И. Герцена высоко оценила исследования М. С. Афганом истории России и СССР с помощью математических методов. И… он оказался отчисленным из аспирантуры. Почему? Да потому, что тема его научных изысканий не совпадает с научными направлениями математических кафедр института. Не нашлось ему научного руководителя и в других городах: Москве, Киеве, Минске… Вот и занимайся после этого проблемами, имеющими общечеловеческое значение! И если бы только это!

— Посмотрите, господин! — Сидик протягивает мне официальное письмо, извещающее, что визу пребывания в СССР ему закрыли 1 декабря 1990 года — гораздо раньше первоначального срока. К письму предупредительно приложен авиабилет до Кабула. — Вот ведь как обо мне побеспокоились! — не без сарказма продолжает он. — Даже билет купили, лишь бы уехал. Каким-то мафиозным кланам, видимо, сильно не нравится, что я поддерживаю политику перестройки и никому не хочу кланяться. Но я не уеду! Хотя бы потому, что еще не успел ответить на полторы тысячи писем советских людей. А ведь они будут ждать моего прогноза, надеяться. Я лечу больное общество, пропагандирую перестройку, а меня выгоняют. Но я же приехал по приглашению, не нарушил никаких законов, так за что меня пытаются выдворить из страны? Это нарушение прав человека!