Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Но взращенная на духовной и буквальной бескормице, какой эта молодежь может быть?

Ильинский полагает (как и я), что миф о молодежи, светлой и трудолюбивой, рухнул. Хорошо, если на вопрос «А принял ли ты Иисуса Христа как своего личного спасителя?» – вы получите смешок, а не в глаз или плевок.

Сгущает краски Ильинский, полагая, что молодежь нашенская – с высоким коэффициентом умственной отсталости? И может стать первопричиной грандиозной социальной катастрофы, во главе которой будут хвостатые оппоненты Бога, распевающие свои песни потерянности и отчуждения.

При потерянном государстве, при отчужденных родителях.

Ильинский, которому летом исполнилось 75, призывает к интенсивной работе по прекращению деградации.

Но лично я такой проблемы не знаю.

You know why?

Я – хороший папа. У моих детей – распрекрасные мамы.

Простите меня за то, что я мыслю так узко, несчастная я пустельга, но только что я вам напомнил, как решается проблема.

P.S.Стереотип ли – что молодежь дебильна? У меня для вас нет отрицательного ответа.

Обыкновенная жестокость

Вся эта кровавая баня, как утверждают ее участники, длилась от трех до пяти минут. За это время любой человек, посвященный в детали этой истории, потеряет способность соображать. После эти парни спустились в подвал, где находились ценности и наличность семьи Викторовых. Забрали их и (вслушайтесь!) стали обсуждать с подъехавшей невестой Евгения Викторова, как они распределят деньги. Там же вспыхнула небольшая ссора. Они ее замяли. В этот раз обошлось без жертв, потому что (возвращаемся к началу) к дружбе они относятся как к самому святому и конфликты между собой разрешают бескровно.

Они встретились утром. Поделили деньги, и девушка сказала, что теперь ее Женя – настоящий мужик.

Я после этой антропологической истории позвонил своему товарищу и спросил его, сколько таких эксцессов происходит по стране. Он не хотел меня огорчать. Так прямо и сказал: «Не хочу портить тебе настроение». Но таких городков, как Усолье-Сибирское, остающихся не замеченными медийной махиной и московскими журналистами, в стране – 8 миллионов.

И в каждом поселке городского типа ежедневно происходят такие истории, когда дети, не нашедшие общего языка с родителями, заказывают их тем, кто сделает это за несколько грошей. А может, и просто так. Суть не в этом.

По телевизору выступил психолог и сказал, что не может обвинить детей, которые обделены родительской любовью. Психолог – женщина, и это единственный момент, который ограждает ее от моих проклятий. Психолог нашел какие-то мудреные слова, очень долго строил формулировки и говорил, что если бы не обделенность любовью – эти дети не получились бы такими. Потом я узнаю, что у всех трех участников этой истории, настоящих друзей, были уже случаи издевательств над собаками, кошками, а потом, по восходящей, и над беззащитными сверстниками. Я этого психолога убил бы, если бы она не была женщиной.

До настоящего момента я всю свою жизнь, понимая иногда, что это – законченные люди, говорящие обо мне как о прекраснодушном подростке, не выросшем из розовых очков; я всю свою жизнь посвятил тому, что дважды два четыре, вода мокрая, а плохой человек – достоин смертной казни. Но вы-то понимаете, что я такой же неполиткорректный ублюдок. Не надо быть Ларсом фон Триером, чтобы не заблуждаться по поводу человеческой природы. Не нужно смотреть, как он изображает нам нас и себя (потому что Триер – дол***б). Вот те печальные увальни с Антарктидой в глазах, которых вокруг стало больше, чем седых волос у меня на голове. Вот в эту секунду появляющиеся совершеннейшие зомби, насмотревшиеся американских ужастиков, которые стоят подле истекающей кровью мамы и говорят: «Давай, заканчивай быстрее». Вот с этим – что вы будете делать?..

В каждой семье, по классификации готического романа (а я, между прочим, главный по ним в Российской Федерации), есть роман необъяснимой тревоги и неизбывного напряжения.

Когда по телевизору история про Евгения Викторова перебивалась полными восхищения роликами о пробившейся на чемпионат-2012 нашей сборной – мне страшно.