Отар Кушанашвили - Я и Путь in… Как победить добро

Недавно, так получилось, я участвовал в трех разговорах о ненормативной лексике. В одном из разговоров принимали участие нравные Невзоров и Джигурда, в другом – футболисты, в третьем – шалые эстрадные нимфетки с дурными манерами. Энд – куда без них? – непримиримые борцы за мораль, двое никому не известных писателей и томная дама – университетский преподаватель, чья и вправду красивая речь мирила меня с ее имманентной тягой к назиданию. Ну что вы, разумеется, на съемках все в белых одеждах, полный пи… я имел в виду – паноптикум. Но, если что, я тоже знаю слово фрустрация и умею строить брови домиком. И это не мешает мне быть апостолом добра, ювелирно владеющим обсценной лексикой, читай: горячей.

На съемках все орут или впадают в овощное оцепенение (это когда я сглупа употребил слово трансцендентный), я хоть тут спокойно выскажусь. При этом я рискую, натурально: я знаю о способности нашей публики все истолковывать превратно, ну да ладно. «Душистый» словарь, который мной изучен в совершенстве, – это вопросы контекста и мастерства. Ты непременно должен быть хорошим парнем, горой стоящим за Важное, и никогда не козырять этим лексиконом при дамах и детях. Добро должно быть с кулаками, а просвещенный человек с октановыми словами в арсенале. Понятно, вашу лицемерную мать?!

Убить гопника! Задорные идиоты правят миром, при этом именно нас считая тупыми до предела

Об этом «гоп-стоп» должно было написать жизнь тому назад; то была бы заметка о духе времени, тогда невинного, сейчас бездуховного и не то что даже недуховитого, но смердящего.

Бессмысленно истеричного – с подходом, по классике, из-за угла. «Мы тебя утешили, заливая кровью». Париж, Лондон, Манежная… Не подводите теоретических баз, это случилось только потому, что буйным было весело.

Есть бунт, у которого нет цели и в котором предсказуемо участвуют веселые дебилы.

Ищите их на Интернет-форумах, тараканов этих с одномерными мозгами недомерков, считающих вас, даже в метро ведущими себя по-людски, нелепо чувствительными обывателями.

Задорные идиоты правят вашим миром, при этом именно нас считая тупыми до предела. Опытом горьким наученный (общался), знаю, что даже когда они не платят за себя в метро, они не платят, потому что – одно из самых омерзительных слов! – «западло».

Уровень их мыслительной способности проще всего определить как «удручающий». Именно поэтому обрекающие меня на блуждания в дряблых зарослях рассуждений о том, откуда у этого мерзкого явления ноги растут, раздражают меня до крайней степени, особенно когда кто-то употребляет мудреный оборот «крах идеи мультикультуризма».

Особенно этот термин звучит в нашей в этом смысле интересной стране. Этим дай волю, они быстренько реставрируют веселуху Содома и Гоморры; это все «по приколу», эти пожары и остервенелый вой на луну, и социальное тут ни при чем.

Потому что здесь не «Сентиментальное воспитание» Флобера, мать вашу. Здесь и сейчас, в мире, покинутом Богом, решается, покинем ли его мы. Я – не хочу.

К человечности бездушных уродов не апеллируют, их бьют. Смачно бьют сочащихся гедонизмом халявных гопников, рваных жирующих рвачей. У других есть, отчего ж у меня нет? Даже бифштекса в морозилке нет. Это непорядок. Тяжкий труд – единственное основание получить блага?! Пошли вы… с вашим трудом!

Кризис религии, кризис идей… мир вообще непомерный, его трясет, шатает, он скользкий.

Идея насчет того, что нужно вкалывать ради благ, кажется уродам смехотворной. Маргиналов и гопников пруд пруди, и я не понимаю, почему с ними цацкаются. Я вскакиваю, чтоб прокормить агромадную семью, в 4.00, и к либеральным разговорчикам у меня, сами понимаете, какое отношение. Если они посылают нас, потому что это «прикольно», то я предлагаю им всем сделать очень больно. Сделаем им то, что они умеют лучше других (до поры): расквасим им морды самым паскудным образом, Мультикультурно.

Как живая О том, как легко можно убить насмешкой

Я вернулся из очень дальней поездки. Я побывал в школе, которая в степи и в которой зарядку делают под песню Валеры Меладзе «Салют, Вера!». Видел стенд с отличниками, учительскую с музыкальным центром «Филипс» и класс с табличкой на двери «6-й В». Происходит, произошло это на берегу Дона, за две тыщи километров от города P.

Сторож Вадим Сергеевич привел меня на рельсовый путь. Вот здесь она и лежала, девочка Валя.

Днем я гулял по поселку, видел двух малолетних друганов, пулявших по голубям. Потом разговаривал с мамой Вали – она произвела на меня впечатление скорее испуганной, нежели убитой горем; она все время странно наклонялась вперед и говорила: «Да-да-да-да». И снова я в школе, где на фасаде зачем-то написано слово «ритм» – встречаюсь с молодым учителем. Какие глаза, в глаза не смотрит, лысый, джинсы; зачем-то говорит мимо меня слово «инициация», курит одну за другой; верю – измучен случившимся. Очевидно, умный, но душевный ли? До беды – был ли душевным? Неочевидно. Но мне было жаль его, когда, глядя в окно, давал ответы, заполняя паузы кашлем, а за окном малышня деловито показывала друг другу марки.