Мартин Кайдин - «Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера

Прежде чем прошли ещё двадцать минут, истребители «Фокке-Вульф» FW-190 проредили скученную пехоту, нанося удары осколочными бомбами и затем делая повторные штурмовые заходы, стреляя из четырёх 20-мм пушек и двух тяжелых пулемётов каждый. Точных цифр уничтоженных русских танков не приводится, но Мейер сообщил своему командованию, что местность «была усеяна подбитыми и горящими танками» Более того, он доложил, что уцелевшие танки бригады, с рассредоточившейся между ними пехотой, отступили назад под прикрытие густого леса. Внезапная угроза флангу Четвёртой танковой армии была сочтена ликвидированной.

В более общем масштабе, однако, роль воздушной поддержки, как оказалось, была сведена к вторичному фактору в общей картине битвы. Русские были убеждены в том, что сражения такого рода подразумевают тяжёлые потери, и не очень важно, были ли эти потери причинены германской авиацией или же танками и орудиями сухопутных сил. Если бы с одной или обеих сторон участвовало больше самолётов, воздушная поддержка рассматривалась бы в приложении к передвижению огромных армий, вцепившихся друг в друга, более явно. Но, согласно образу мыслей Жукова, самолёт не был королём битвы, именно танк, а не самолёт решал, каков будет итог под Курском.

Массовое сражение под Курском разворачивалось на двух отдельных удалённых фронтах с утра 5 июля. На севере это был Центральный фронт под командованием Рокоссовского, на юге — Воронежский фронт под командованием Ватутина. Хотя каждый из этих фронтов не может рассматриваться отдельно от всей Курской битвы, ясно, что жестокие бои на каждом из них были отдельными большими наступлениями и что эти два наступления объединятся в одно, только если немцам удастся сомкнуть свои клещи, чтобы отрезать так необходимый им Курск.

Вскоре после 00.30 утра 5 июля немцы выдвинулись со своих оборонительных линий к русским позициям, чтобы начать операцию «Цитадель». На участке Тринадцатой армии немцы наносили главный удар тремя танковыми и пятью пехотными дивизиями в первой линии наступления. На острие копья находились немецкие танки и поддерживающая их мотопехота. Пока танки и пехота медленно продвигались навстречу шквальному огню русской обороны, немцы расширяли линию наступления. Они построили свои силы (9, 18 и 20-ю танковые дивизии, 6, 78, 86, 216 и 292-ю пехотные дивизии) с расчётом ударить не только по русской Тринадцатой армии, но и по соседним флангам Сорок восьмой и Семнадцатой армий.

Немцы сконцентрировали свои войска на фронте в двадцать восемь миль и, как Жуков и его штаб впоследствии выяснили, гром и ярость наступления на самом деле были отвлекающим манёвром, призванным отвлечь внимание русских от главного удара Вермахта — мощного наступления Девятой армии против Воронежского фронта Ватутина на юге. Это было, конечно, неважно в тот момент для Рокоссовского, поскольку наступление на его участке было существенной и мощной угрозой, и оно явно обладало достаточной мощью, чтобы прорвать его оборонительные рубежи.

В течение тридцати минут или около того русские полностью приготовились к встрече бронированных клиньев немцев, пытающихся прорваться через их позиции. Во главе ударных сил находились две мощные группы, образованные из наиболее опытных танковых и мотопехотных частей фронта. Каждая группа насчитывала приблизительно от сорока до пятидесяти танков, поддерживаемых пехотой.

Солнце взошло над картиной ужасающего разрушения, когда русские встретили атакующих жутким шквалом огня. Тяжёлая артиллерия стреляла прямой наводкой по остриям германских клиньев, кроме того, русские открыли яростный огонь из миномётов, орудий меньших калибров, 76,2-мм пушек опорных пунктов, совершали свои ужасающие огневые налёты ракетные установки «Катюша». Над головами русские истребители и противотанковые штурмовики летели над самыми верхушками деревьев, атакуя немецкие танки и более уязвимую пехоту. Плотная завеса огня почти сразу подожгла траву и поля, уничтожала хутора и деревеньки. Огонь и дым, разносившиеся по полю боя утренним ветром, быстро смешались с густыми столбами дыма от горящих танков. Казалось, горит сама земля, когда взрывы снарядов выбрасывали её тысячами фонтанов, перемешивая её в воздухе с сажей и обломками.