Они убеждены, что вузовская наука может, по крайней мере в настоящее время, реально развиваться только в союзе с академической, что подтверждает опыт успешной реализации университетами мегагрантов (см. «Нижегородская уния» , «Эксперт» № 23 за 2011 год). А пока, учитывая имеющиеся опыт и кадры, академия сможет использовать выделяемые на науку средства, по крайней мере в большинстве случаев, существенно эффективнее. И тогда возникает вопрос: хватит ли у современного российского государства с его бюджетными ограничениями ресурсов одновременно поддерживать и развивать науку мирового уровня в академии и поднимать ее в университетах? Не приведет ли это просто к распылению средств, что, по мнению критиков такого сценария, уже имеет место?
Инновационный сценарий: сформировать среду
Этот сценарий предполагает самореформирование академии, основанное на участии в больших проектах, инициатором которых может и должна выступать сама академия; целенаправленное развитие в академии прикладной науки; решительное расставание с «мертвыми» направлениями и институциями; последовательное развитие существующих сильных научных направлений с упором на расширение их мирового влияния и своего влияния на всю систему образования на основе теснейшей унии с ведущими университетами.
У инновационного сценария есть основания в академической организации науки в ее российской ипостаси при всех уже указанных недостатках.
Во-первых, как говорил в интервью «Эксперту» Людвиг Фаддеев (см. «Другой академии у нас нет» , «Эксперт» № 5 за 2010 год), это способность к концентрации ресурсов, позволившая «вести исследования на самом высоком уровне в очень многих областях науки при финансировании на порядок меньше, чем в США, — даже во времена Советского Союза, не говоря уже про наше время».
Во-вторых, это полученная в советское время и все еще сохранившаяся способность генерировать и исполнять большие проекты, функционировать как «R&D-департамент» государства, которую сторонники инновационного проекта, в отличие от реформаторов, рассматривают как достоинство.
В-третьих, вхождение в состав академии и в ее руководящие органы академиков и членкоров, представителей отраслевых институтов, КБ и инжиниринговых структур, что способно при соответствующей организации обеспечить связь фундаментальной науки с прикладной, с инжинирингом и производством.
Эти три обстоятельства позволяют академии выступить инициатором крупных проектов и их разработчиком, не дожидаясь инициатив от других государственных институтов. Тем более что в настоящее время в России отсутствуют институции, нацеленные на формирование больших общегосударственных проектов. Как сказал Владимир Фортов, «Академия наук в современных условиях должна взять на себя более широкую функцию, чем только производство научных знаний. Академия должна стать идейным центром государственной экономической и инновационной политики», а это неизбежно предполагает проектный подход. Тем более что некоторые из таких проектов, что называется, лежат на поверхности.
Так, академик Николай Добрецовсчитает, что России не хватает крупной научной программы по нефтегазогеологии и нефтегазохимии (см. «На конце мантийной струи» , «Эксперт» № 47 за 2012 год). В силу их значения для российской экономики, в силу их запущенности в настоящее время и в силу новых задач, которые встают перед ними при намечаемом перемещении нефте- и газодобычи на север и восток Сибири и на морской шельф, России, по мнению Добрецова, предстоит создать практически новую отрасль промышленности, по масштабам такую же, как атомная, и на новых принципах. Такой проект, в свою очередь, мог бы стать частью еще более глобальной программы освоения российского Севера, требующей развития всего комплекса наук о Земле, и не только.
Такие масштабные проекты носят настолько комплексный характер, что могли бы потребовать участия практически всех отделений РАН и привлечения других научных академий и сделать актуальным включение в состав РАН отраслевых институтов. «В условиях развала прикладной науки, — считает Владимир Фортов, — Академия наук может быть очень сильным и полезным партнером для прикладных исследований и для исследований в вузах. РАН могла бы взять на себя идейное руководство прикладной наукой. А часть прикладных институтов можно было бы передать в ее состав».
Стыковка с прикладной наукой может стать основой сотрудничества академии и промышленности, академии и бизнеса. Тем более что в РАН уже ведутся работы, которые могут стать основой больших проектов, связанных с прикладной наукой и промышленностью. Например, по созданию комплекта оборудования, необходимого для производства современных микрочипов, в том числе фотолитографа с высоким разрешением (см. «Сложить нанопасьянс» , «Эксперт» № 4 за 2012 год).
Читать дальше
