Мне же кажется: «попытка самоубийства» не была чем-то осознанным, обдуманным. Наверное, это был какой-то рефлекторный жест, жест отчаяния, еще одно свидетельство «тонкокожести», ранимости, свойственных Ельцину в ту пору, в тех обстоятельствах. Потом обстоятельства изменятся, и он обретет непоколебимую уверенность в себе. Примерно такое же мнение и у Татьяны Юмашевой:
– Понятия не имею, что имел ввиду Горбачев, говоря о двух покушениях на папу. Папа никогда не говорил и о том, что его пырнули ножом. Был только один случай с рекой, в Успенском. Что касается его попытки самоубийства или имитации, мы с мамой никогда с папой это не обсуждали, не задавали ему вопросов. Ни тогда, ни через много лет, когда он уже был на пенсии. Было понятно, что он пытался справиться с нечеловеческим стрессом. Возможно, хотел заглушить физической болью другую боль. Если бы он хотел покончить с жизнью, у него в сейфе был пистолет… Не могу и не хочу гадать. Лишь рада, что он вернулся тогда домой и еще прожил после этого почти двадцать лет.
«Полозков все же лучше…»
Но возвратимся к маю 1990-го, к выборам председателя Верховного Совета РСФСР. Кажется, в чем дело, – не допустить Ельцина на этот пост коммунистическому руководству вроде бы не так уж и трудно: как уже сказано, у него нет большинства среди депутатов. Но у горбачевцев в этот момент возникла еще одна проблема. Опять-таки на заседании Политбюро Горбачев сокрушается по поводу того, что многие люди поддерживают недавно сформировавшуюся внутри КПСС оголтело-консервативную группировку, руководимую демагогами типа Полозкова (вскоре она превратится в Компартию РСФСР). А эта неожиданно проклюнувшаяся группировка, как и Ельцин, выступает за самостоятельность России. То есть, с одной стороны, наступают «правые», фактически отколовшиеся от КПСС демагоги, с другой – «левые» оппозиционеры, возглавляемые Ельциным. Сейчас «мы» «много проигрываем демагогам», сокрушается Горбачев. «Если и дальше будем это делать, – потом будет поздно: люди поддержат Ельцина».
Ельцин для Горбачева, конечно, страшнее, чем Полозков, какие тут могут быть сомнения. Тот все-таки, как-никак, «свой», товарищ по партии, хоть и заблудший. А Ельцин все больше отдаляется от коммунистов и их «единственно верного» учения, хотя еще и носит партбилет в кармане.
Именно поэтому Горбачев и его коллеги на выборах председателя российского парламента, которые вскоре состоятся, склоняются к тому, чтобы поддержать именно Полозкова в надежде, что он не пропустит на этот пост Ельцина.
Впрочем, на Полозкове остановились не сразу. До последнего момента колебались, кого же все-таки выдвинуть в кандидаты. Сначала, перед самым открытием I Съезда народных депутатов России предпочтение было отдано уже упомянутому председателю российского правительства Власову. Однако тут вышла неожиданная осечка: депутаты-коммунисты не согласились с этой кандидатурой, предпочли того самого Полозкова, – как уже говорилось, наиболее реакционного в тот момент коммунистического деятеля, коммуниста-фундаменталиста.
Вот ведь какие пошли дела: даже рекомендация Политбюро, генсека коммунистам не указ.
С наколкой «Ваня» на руке
16 мая открылся I Съезд народных депутатов РСФСР. Вспоминает Вадим Медведев:
«На встрече с коммунистами – руководителями республик и областей, которую поручено было провести мне и Воротникову, практически все, кроме иркутян, поддержали кандидатуру Полозкова».
Еще несколько слов об этом деятеле с наколкой «Ваня» на левой руке (сохранившейся со времен службы в Балтфлоте), который был одним из «героев» тех дней. По должности – первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС, по своему месту в тогдашнем политическом раскладе, как уже сказано, – фактический лидер всего самого реакционного, собравшегося к тому времени в среде коммунистических «активистов», аппаратчиков, военных, сотрудников «органов».
Главными врагами для Полозкова были «либерал-радикалы».
«Они стремятся к коренному изменению общественного строя, – говорил Полозков, – уничтожению наших социальных завоеваний. Толкая Россию на западный путь, попирают народные, гуманистические традиции, накопленные за тысячелетнюю историю нашего государства».
Какие такие тысячелетние гуманистические традиции, накопленные в России, попирали эти злыдни – «либерал-радикалы», – было неизвестно.
Жуткое неприятие у Полозкова, естественно, вызывали такие понятия, как частная собственность, рынок, приватизация, капитализм…
Читать дальше