Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

К тому же в тот момент у Ельцина была совсем другая цель…

Выступая на съезде тогда же, 15 марта, уже в качестве президента СССР, Горбачев разъяснил, как он представляет себе роль президента:

– «быть гарантом необратимости перестройки, твердо и неукоснительно вести дело к формированию правовой государственности, самоуправляющегося социалистического общества»;

– «чувствовать себя и действовать как представитель не какого-то отдельного слоя и политического течения, но как доверенное лицо всего народа».

– Это, конечно, не означает, – сказал Горбачев, – что он (президент. – О.М.) должен отказаться от собственных политических убеждений, но означает готовность самым объективным и беспристрастным образом учитывать весь диапазон существующих в обществе взглядов и законных интересов. Действовать в соответствии с присягой, ставя превыше всего благо страны и народа… Убежден, что демократизм президентской власти предполагает диалог и сотрудничество с представителями различных направлений общественной мысли…

Поскольку на съезде была отменена пресловутая шестая статья Конституции, провозглашавшая партию коммунистов «руководящей и направляющей силой советского общества», Горбачев заверил, что «отныне КПСС действует наравне с другими политическими организациями, будет участвовать в выборах, добиваться демократическими методами права на формирование союзного и республиканского правительств, органов власти на местах».

Коснулся он также вопроса о совмещении постов президента и генсека ЦК КПСС, сказав, что он «разделяет точку зрения депутатов, считающих, что такое совмещение сегодня и на ближайшую перспективу диктуется интересами перестройки».

Свою приверженность званию коммуниста и идеям социализма Горбачев подтвердил на послесъездовской пресс-конференции.

Корреспондент английской газеты «Гардиан» обратился к нему с развернутым вопросом:

– Господин президент, товарищ президент! Вы еще являетесь генсеком КПСС, но в последнее время отказались от ряда позиций, которые раньше встречались в теории и практике компартий – таких, как диктатура пролетариата, однопартийность и т.д. Можете ли объяснить, какие конкретные аспекты вашей политической философии отличают вас от социал-демократов и считаете ли вы себя уже более социал-демократом, чем коммунистом?

Ответ Горбачева:

– Я себя считаю не только членом Коммунистической партии, но и коммунистом. Это не уменьшает моего уважения к представителям других социалистических течений, к их поиску… Мы, РЕШИВ ПРИДАТЬ ЧЕРЕЗ ПЕРЕСТРОЙКУ НОВУЮ ДИНАМИКУ, РАСКРЫТЬ ПОТЕНЦИАЛ СОЦИАЛИЗМА (выделено мной. – О.М.), будем вместе с тем использовать и опыт других, но применительно к нашим условиям. Главное, мы должны избежать того, что нанесло большой ущерб реализации социалистической идеи, когда одну модель навязывали или пытались копировать. В связи с этим допущены такие деформации, которые дорого обошлись и в какой-то мере нанесли ущерб самой социалистической идее. Но даже пройдя через все это, испытав все удары судьбы, НАШ НАРОД СОХРАНИЛ ВЕРНОСТЬ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ИДЕЕ (выделено мной. – О.М.)

Стоило ли так уж расписываться за весь народ?

Как видим, этот длинный и запутанный ответ (я его еще чуть-чуть подсократил) довольно двусмысленный. С одной стороны, Горбачев говорит, что он остается коммунистом – стало быть, не социал-демократом, с другой – что коммунизм, как он его понимает, относится к числу «других социалистических течений».

Конкретного ответа на конкретный вопрос журналиста – «какие конкретные аспекты вашей политической философии отличают вас от социал-демократов?» – Горбачев так и не дал.

Как мы знаем, в дальнейшем, уже не занимая высоких постов, пребывая на «политической пенсии», Горбачев основал-таки Социал-демократическую партию, позабыв, как он клялся в верности коммунизму. Впрочем, эта партия не имела какого-либо успеха в политической жизни послегорбачевской России.

В конце января 1990 года на встречах с избирателями (началась кампания по выборам народных депутатов РСФСР) Ельцин обрушился на «консервативный Центр», который «блокирует принятие радикальных решений, в которых нуждается общество». Здесь же он, кажется впервые, публично раскрыл свой главный тактический замысел, определивший всю его дальнейшую политику по отношению к союзному Центру: подталкивать Центр «в нужном направлении» «с помощью российских структур». Сначала было стремление подталкивать, потом – стараться ослабить и наконец – вовсе разрушить. Под российскими структурами, которые должны служить тараном, прежде всего имелся в виду будущий Верховный Совет РСФСР, председателем которого Ельцин намеревался стать.