Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Медведев не называет того, кто стоял за кулисами этой новой волны нападок на Ельцина, однако догадаться, кто это был, нетрудно. Думаю, не ошибусь, если скажу, что это был все тот же Лигачев, не оставлявший попыток втолковать ему: «Борис, ты неправ!»

Впрочем, на этот раз замысел атаки, надо полагать, не ограничивался «воспитательными» мерами. Целью, видимо, было лишить Ельцина членства в ЦК. А кто знает, – может быть, и членства в партии. Думаю, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: и то, и другое опять-таки пошло бы лишь на пользу Ельцину, укрепило бы его ореол мученика, политика гонимого и преследуемого.

Так что обсуждать записки не стали, создали лишь комиссию для «изучения соответствующих материалов».

Но ельцинские оппоненты по-прежнему не желали складывать оружия. Для «Московской правды» была подготовлена обличительная статья за подписью Тихомирова, предлагалось опубликовать его интервью в «Правде». Однако партийное начальство высказалось против. Всё по той же причине − как писал Медведев, все это укрепляло бы вокруг Ельцина «ореол преследуемого, но несгибаемого борца».

К тому же инициатора так и не разразившегося скандала, «представителя рабочего класса» Тихомирова не поддержали ни на одном из предприятий Москвы, даже на его родном предприятии. Всем уже было достаточно ясно, против кого и чего борется Ельцин и кто борется против него.

Первые в СССР демократические выборы народных депутатов состоялись 26 марта 1989 года. Итоги их оказались довольно неожиданными. Казалось бы, партноменклатура, да и вообще партийные выдвиженцы, должны были потерпеть на них сокрушительное поражение, настолько «обрыдла» всем «диктатура пролетариата». Однако среди новых нардепов процент членов КПСС оказался больше, чем в прежнем Верховном Совете СССР: было 71,5, стало ─ 87,6. Впрочем, объяснение этому было достаточно простое: люди теперь больше обращали внимание не на партийную принадлежность, а на личность кандидата. К этому моменту многие члены КПСС успели уйти далеко-далеко от коммунистических догм и спускаемых сверху партийных установок.

Что касается собственно партноменклатуры, можно сказать, что на этих выборах она хоть и не была на голову разбита, но понесла существенный урон. Достаточно сказать, что из ста шестидесяти первых секретарей обкомов были забаллотированы тридцать два, причем – в самых значимых регионах. В Ленинграде, например, не был избран ни один партийный и советский руководитель города и области, ни один член бюро обкома, включая первого секретаря.

Аналогичные результаты были и в Москве: партработники здесь тоже в основном потерпели поражение.

И напротив, успех сопутствовал многим оппозиционерам. Борис Ельцин, соперничавший с гендиректором ЗиЛа Евгением Браковым, как уже говорилось, победил «нокаутом» – получил более девяноста процентов голосов.

Я думаю, этот ошеломляющий успех послужил для Ельцина дополнительным мощным толчком в его движении вперед, заставил еще больше поверить в поддержку народа и, соответственно, в свои силы. Это при том, что в дальнейшем он не всегда побеждал на разных выборах с такими убедительными результатами.

Тут на ум приходит одно любопытное сравнение. При коммунистическом режиме, хоть и умирающем, но еще живом, несмотря на немыслимые, бесчисленные преграды, которые этот режим воздвигал перед Ельциным, он все же сумел выйти на выборы и попасть в парламент. Невозможно себе представить, чтобы что-то подобное могло случиться в путинской России – чтобы оппозиционный политический деятель такого же или близкого к такому масштаба, да просто более или менее известный, мог оказаться в Госдуме или в Совете Федерации.

Думаю, что именно после этих выборов, после такого ошеломляющего результата, полученного Ельциным, и Горбачев мало-помалу стал осознавать, какого мощного противника он обретает в лице Ельцина.

И дело было не только во всё возрастающей популярности Ельцина (стремление обрести такую популярность некоторые презрительно называют популизмом), но и в том, что Горбачеву, видимо, было хорошо известно, как к нему лично относится Ельцин. В публичных выступлениях Ельцина это особо не проявлялось, но вот в частных разговорах с близкими людьми… Думаю, что Горбачеву было многое известно и об этих разговорах. Как вспоминал позднее Ельцин, его «в течение нескольких лет записывали – утром, днем, вечером, ночью, в любое время суток». После подавления августовского путча «горы папок» с текстами этих разговоров следователи обнаружили в сейфах Болдина – руководителя аппарата Горбачева. Трудно поверить, что если этими текстами располагал близкий Горбачеву человек, ничего о них не знал и сам Горбачев.