Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

С Горбачевым после партконференции они не встречались и не разговаривали. Один раз только столкнулись на очередном пленуме ЦК (по-видимому, 29 ноября 1988 года), в перерыве. Ельцин:

«Он шел по проходу, а я стоял рядом, так что пройти мимо меня и не заметить было нельзя. Он остановился, повернулся ко мне, сделал шаг: «Здравствуйте, Борис Николаевич». (Неужто в самом деле Горбачев обратился к Ельцину «на вы»? Наверное, первый раз в жизни, если, конечно, Ельцин правильно все излагает. – О.М.) Я решил поддержать тональность, какая будет у него. Ответил: «Здравствуйте, Михаил Сергеевич»… Горбачев спросил: «Что, с комсомольцами встречался?» Я говорю: «Да, была встреча, и очень бурная, интересная». – «Но ты там критиковал нас, говорил, что мы недостаточно занимаемся комсомолом?..» (Ну вот, опять съехал на привычное «ты». – О.М.) Я говорю: «Не совсем точно вам передали. Я говорил не «недостаточно», я говорил «плохо» занимаются».

Горбачев постоял, видимо, не нашел, что ответить. Несколько шагов они с Ельциным прошли рядом. Ельцин сказал генсеку, что вообще-то, наверное, надо бы им встретиться, обсудить некоторые вопросы. Горбачев ответил: «Пожалуй, да». На этом разговор закончился. Последствий он не имел. Ельцин, естественно, считал, что инициатива, касающаяся встречи, должна исходить от генсека…

Больше в течение полутора лет они с Горбачевым не встречались и не разговаривали.

«И все-таки, – продолжает Ельцин, – я чувствовал, лед тронулся. Мое заточение подходит к концу. Начинается какое-то новое время, совершенно неизведанное, непривычное».

Одним из признаков, что «заточение» Ельцина кончается, по-видимому, как раз и была та самая его встреча со слушателями Высшей комсомольской школа, о которой упомянул Горбачев. Она состоялась 12 ноября. В ту пору на все, что касалось Ельцина, – упоминание его имени в центральной печати, какие-либо публичные встречи с ним, – было наложено «табу». И вот вдруг – такое событие.

Нельзя сказать, что организаторам встречи удалось легко ее провести. Первая реакция ректора ВКШ, когда к нему пришел секретарь комсомола этого учебного заведения с предложением пригласить Ельцина, была предсказуема – «Ты что, Ельцина приглашать?» Однако комсомольцы настаивали. Комсомольцев поддержал партком. Не допустить встречу пытался первый секретарь ЦК ВЛКСМ Мироненко – вот ведь какие силы были подключены. Верховное начальство понимало, что стоит перед Ельциным приоткрыть дверную щёлочку, и его уже не остановишь. Но встречу предотвратить не удалось. Она состоялась, как уже было сказано, 12 ноября и длилась около пяти часов. Все пять часов Ельцин простоял на трибуне. Разговор получился острый. Конечно, все пять часов (это слова Ельцина) «были записаны кем надо». Соответственно, «те, кто надо» и Горбачеву обо всем доложили.

Среди прочего, Ельцин ответил на вопрос, какие ошибки он допустил на посту первого секретаря МГК.

– Я недооценил влияние организованной мафии в Москве на все сферы, – сказал Ельцин. – Тут меня не хватило. Как только мы взялись за торговлю, общепит, милицию, – все и пошло. Это, пожалуй, главная ошибка. Тогда только со стороны торговли две тысячи человек были арестованы. В милиции главное управление сменили. В общепите сменили. Руководство городского КГБ сменили. На должность председателя исполкома Моссовета мне предложили четыре кандидатуры. Но я чувствовал – все они «свои». Поэтому пошел на рискованный шаг – поставить на эту должность генерального директора ЗИЛа, который с этой системой не связан. И он, действительно, честно боролся с этим всем… Наверное, сыграли роль и мои личные качества, требовательность. От нее здесь отвыкли. Будучи чистыми функционерами, ряд первых секретарей отвыкли работать по-настоящему. Мою требовательность воспринимали как жестокость. Может, надо было быть несколько погибче? Московское хозяйство оказалось сложным, не обошлось без ошибок, хотя я не согласен с выступлением товарища Горбачева, что я пошел по третьему кругу смены первых секретарей. Такого не было. Да, двадцать три первых секретаря из тридцати трех были заменены. Но если посчитать в процентах, сколько заменено (Горбачевым. – О.М.) первых секретарей обкомов КПСС…, то там процент смены побольше, чем в Москве.