Олег Мороз - Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Надо полагать, окружение же, подсказывает ему, как надо уходить от ответственности за развал Союза. Горбачев:

− …Один из сопровождающих меня здесь людей, Егор Яковлев, сказал: прочитав эту речь, можно сказать, что Ельцин будет разрушать Союз, но так, чтобы свалить вину на другие республики. Но этот путь – опасный, гибельный. И для России это была бы беда.

− Я думаю, он захочет свалить и на другие республики, и на Центр,– охотно подхватывает участвующий в беседе испанский премьер Фелипе Гонсалес.

Разговор о личных качествах Ельцина, о его ненадежности, подверженности влияниям продолжается:

Горбачев:

− Политик не всегда может дать слово, но, дав, должен держать его. Ельцин – такова реальность, с которой приходится считаться, − человек, который не всегда надежен.

Гонсалес:

– Вот именно. Я помню, как беседовал с ним во время своего визита в Советский Союз. Он начал с того, что Центр нам мешает, Центр не нужен и т.д. Я убеждал его, что России нужен Союз, а в Союзе нельзя без Центра, и он в конце концов согласился. После этой беседы я поехал в Кремль на переговоры с президентом Горбачевым. И, приехав, узнаю, что тем временем Ельцин разговаривал с прессой и сказал все наоборот, все исказил.

Горбачев:

– Да, вот с таким человеком мы имеем дело. Такова реальность. Его, честно говоря, на сутки нельзя отпустить. Работаешь с ним, договариваешься, а потом оказывается, что надо начинать сначала.

И вновь, дав волю эмоциям, высказав все, что он думает о Ельцине, Горбачев спохватывается, дает задний ход: политически он не может себе позволить сейчас вступить «в клинч» с Ельциным, у него, у Горбачева, уже нет для этого сил.

– Но я не хочу, чтобы было полное разочарование в нем (в Ельцине. – О.М.), – говорит Горбачев. – Я буду с ним работать. Все-таки, если оценивать его вчерашнюю речь в целом, позитив перевешивает. Это, прежде всего, готовность пойти на решительные шаги в экономике, подтверждение единой денежной системы и т.д. Это важно, он впервые говорит о том, что надо делать. Сейчас было бы большой ошибкой идти на столкновение, на конфронтацию с Ельциным. И я буду работать с ним и с другими руководителями республик.

Эту двойственность в отношении Горбачева к Ельцину очень точно подметил в своих мемуарах (в соавторстве с Скоукрофтом) Джордж Буш, вспоминая о том ужине у короля Хуана-Карлоса:

«Что же касается Ельцина, то он (Горбачев. – О.М.) сказал мне, что собирается работать с ним и дальше, однако у меня было такое чувство, что он его просто не выносит…»

И еще – об иссякающих политических силах Горбачева:

«…Я писал в своем дневнике: «Перед ним (Горбачевым. – О.М.) стоят огромные проблемы, и я думаю, сбудутся ли предсказания некоторых о том, что это, мол, «будет последняя встреча президента Буша и президента Горбачева». Время идет слишком быстро для Горбачева, и он уже не является той силой, которой был когда-то. По сути, он сейчас только смотритель». Если Горбачев и осознавал, что его позиции весьма шатки, то, надо сказать, не подавал виду. Открыто признавая, что проблемы очень велики, он не выказывал волнения и не производил впечатления отработанного материала».

Другие собеседники Горбачева, хоть и сочувствовали по привычке Горбачеву, но также, по-видимому, догадывались, что ситуация развивается не в его пользу, и вряд ли этот процесс можно остановить.

Как бы то ни было, то, что они «возмущались речью Ельцина на съезде в Кремле и давали понять, что без Горбачева им трудно представить себе то, что раньше называлось Советским Союзом» (цитата из Анатолия Черняева), служило для Горбачева бальзамом на раны.

Вот если бы вдобавок к сочувствию и «возмущению речью Ельцина» дали бы еще и денег…

Из Испании 30 октября 1991 года Горбачев отправился во Францию, на виллу президента Франсуа Миттерана в Пиренеях. Точнее, не на виллу, а на «президентский хуторок». Вот как описывает его Анатолий Черняев:

«С аэродрома ехали по красивейшим местам предгорьев… Машины свернули с шоссе в лес. Пошла узенькая дорога, сначала асфальтированная, потом (так показалось) просто грунтовая – для деревенских телег. Ветки кустов хлестали по стеклам машины. Минут через 10-15 выехали на полянку. Огородная ограда из слег, какая бывает в наших небогатых деревеньках вокруг изб. Три хатки – иначе я их назвать не могу: под соломой, приземистые, с маленькими окошечками. Сыро вокруг, сумеречно, зелено, прохладно, ходят козы и куры. Возле «хат» развесистые деревья…