Никола Бональ - Толкиен. Мир чудотворца

Это — настоящее заколдованное царство, предстающее перед глазами не на шутку испугавшихся хоббитов в самом жутком своем виде.

Впрочем, опасность порой таится не только в деревьях, но и в «священных» камнях, известных еще по артуровским легендам. У Толкиена первый «священный» камень появляется так:

«Впереди перед ними лежала глубокая долина, ее замыкали два отвесных склона… он [Фродо] поглядел на восток и увидел плосковерхие зеленые курганы — у некоторых вершины были пустые, а из других торчал белый камень, как сломанный зуб».

Внезапно на хоббитов опускается мгла — знак перехода в иной мир, или по–кельтски Сид. Перед Фродо вдруг вырастают два громадных каменных зубца, он проходит между ними — и замечает, что спутники его куда–то подевались. И тут Фродо различает тень и пару глаз, пригвождающих его к земле ледяным взглядом. И что же дальше?

«Умертвив схватило его, околдовало, и теперь он во власти мрачных чар, о которых в Хоббитании даже и шепотом говорить боялись».

Но Фродо сопротивляется изо всех сил — ведь не случайно Гэндальф с Бильбо считают его «самым лучшим хоббитом во всей Хоббитании» — и в конце концов сбрасывает с себя проклятое наваждение. И вдруг видит трех своих друзей: они лежат навзничь, мертвенно–бледные, облаченные в белые саваны, посреди груды сокровищ. Тут же звучит пение, «но скорбные звуки постепенно складывались в страшные слова — жестокие, мертвящие, жалобные».

Зловещее пение навевает холод, оцепенение… и образ Черного Властелина, простирающего ледяную свою десницу над иссушенной землей. Поколебавшись мгновение–другое, Фродо взывает о помощи к великому посвященному — лесному чародею Тому Бомбадилу, который, не заставив себя долго ждать, светом и песнями изгоняет умертвий прочь, к вящей радости незадачливых хоббитов.

На этом их путешествие в загробный мир, к счастью, заканчивается.

В трактире «Гарцующий пони», у Лавра Наркисса, хоббитам снова угрожает опасность — на сей раз в виде «желтоватых и косоглазых физиономий… по виду сущих орков»; некогда в точности такие же «орки» ввергли в ужас Бильбо и его спутников гномов, а тут еще «рыжий детина с нахальной мордой — бровастый, глаза темные, мутные». Вот уж действительно, Толкиен не скупится на нелицеприятные эпитеты, описывая какого–нибудь мерзавца или отщепенца.Там же, в трактире, Бродяжник сообщает хоббитам кое–какие подробности про заклятых всадников: «днем им приметны наши тени, а в темноте они различают черную тайнопись природы, нам неведомую. И теплую кровь они чуют все время, чуют с жадной мистической злобой». К тому же их неотвратимо притягивает Кольцо, а стало быть, и Фродо, за которым они, собственно, и охотятся. Впрочем, скоро Фродо представляется случай увидеть всадников, что называется, воочию; стоит ему только надеть Кольцо, как вот они — в своем жутком обличье:

«Перед ним возникли пять высоких воинов в серых плащах: двое стояли на гребне холма, трое приближались. Запавшие их глазницы светились острыми, беспощадными взглядами… в руках — стальные мечи».

Толкиен и тут уделяет больше внимания форме, а не живой сущности, стараясь описать то, что и описать–то невозможно, — истинное видение ужаса, которое по–настоящему открывается лишь хранителю Кольца. Пронзивший Фродо призрачный кинжал, как потом оказалось, был обломан, а сам клинок растаял, словно дымка.

Однако путешествие наших героев продолжается, хотя они продвигаются теперь медленно и уныло, и «даже Бродяжник казался усталым и угрюмым». Толкиен не раз уделялет внимание физическому состоянию Гэндальфа и Арагорна–Бродяжника. Время от времени их обоих — всесильных мага и человека — одолевает усталось и бремя старости, и они вдруг делаются слабыми, такими, как все, если не хуже. И это говорит о том, что нескончаемые мытарства подавляют их, в точности как и их спутников. Но, по признанию Бродяжника, «не судьба мне там оставаться, не живется мне, вечному страннику, в дивных чертогах Элронда», который, кстати, впоследствии становится его тестем.

По дороге пятерых смельчаков тут и там подстерегают зловещие видения: окаменевшие тролли, наподобие тех, что едва не сожрали Бильбо и его товарищей; таинственный валун, «испещренный гномскими рунами и какой–то еще тайнописью». Затем эльф Горислав, разглядывая рукоятку от клинка, ранившего Фродо, различает на нем «колдовские, лиходейские письмена»; дальше Фродо получает удар копьем… снова кинжалом… и, наконец, его кусает жуткая паучиха Шелоб. Но, как бы там далее ни было, последний раз Черные Всадники возникают на пути у Фродо и его друзей у переправы через Бруинен, где Гэндальф с верными эльфами добиваются первой важной победы над врагом. Вот в каком обличье предстают всадники в тот злополучный час: