Рост нового регионального самосознания юго-восточной половины Украины пока что никак не отменяет советскую «украинскую» национальность, но уже настаивает на своём русскоязычии. «Да, мы украинцы, но мы русскоязычные и это наш родной язык, право пользоваться которым мы готовы отстаивать». Появляется феномен русскоязычного самосознания, новой идентичности, основанной не на «крови», а на языке.
Выразительны и перемены на берегах Балтики. В своё время Москва выбрала Латвию центром прибалтийской индустрии, и в страну приехало множество переселенцев со всего Союза. У них не было общей «национальности», но у них был общий язык общения. В 1990-е гг. отсутствие общей идентичности не позволило объединиться и совместно защищать права русскоязычной половины населения. И по сей день к основным борцам за русский язык обращены вопросы: «У вас что в паспорте было написано? Вы разве сами русские? Почему же вы защищаете чужой для вас язык?» И многих так смутили.
Но постепенно, исподволь происходит разделение жителей страны на две общины, и русскоязычные приобретают зачатки общей идентичности. Оказалось, что язык – не просто средство общения, что он влечёт за собой и культуру, и историческую память. «Мы, русскоязычные!» – эта формула идентичности стала определять социальные и политические реалии современной Прибалтики.
Один мой хороший знакомый из Риги имеет довольно сложное происхождение, но разговаривать предпочитает по-русски. В своё время меня впечатлило, как он ответил на мой вопрос «А кем же ты себя считаешь?» – «А это смотря где!» Ответ очень точный, ведь идентичность всегда ситуативна – она отвечает на вопрос о чуждости. И далее: «В Латвии я литовец, в Польше – латыш, а в России, скорее, поляк». Это было лет десять назад. Недавно я обсуждал с ним историю с референдумом о статусе русского языка и с удивлением услышал новое: «Мы, русские».
«Почему вдруг русские?» – спросил я. Он ответил: «Знаешь, здесь теперь все, кто русскоязычный, считаются русскими».
Схожие процессы происходят и в нашей эмигрантской среде. Да, как известно, русские – самый необщинный народ, мы не умеем создавать свои диаспоральные структуры. И больше всего это свойственно тем волнам эмиграции, которых по воспитанию вполне можно назвать советскими людьми. Биологическая «национальность» фиктивна, она не объединяет. Но вот то и дело стали появляться объединения эмигрантов не на основе этой мифической национальности, а на основе языка. Возникла даже тема борьбы за статус русского языка на европейском уровне, ведь среди граждан ЕС несколько миллионов его носителей. Сами мы объединяться не умеем, но за нас это сделает Пушкин.
Фото: ИТАР-ТАСС
Со времени становления капиталистического уклада взаимоотношение капитала и труда существенно изменилось.
Маркс писал свои работы в XIX веке, основываясь на производственных отношениях по схеме хозяин-собственник - наёмный работник . И вполне логично делал вывод о неизбежности социальной революции, которая должна ликвидировать основное противоречие капитализма – между общественным характером производства и частнокапиталистическим характером присвоения его результатов. Но капитализм извернулся "благодаря" Октябрьской революции, которая сильно напугала капиталистов, принял ряд мер, и уже к середине XX века стала складываться тенденция наделения работников акциями предприятия, где они трудились. Наступило время повсеместного распространения новых отношений: капиталист–наёмный работник–акционер.
Нельзя сказать, что они складывались легко и безболезненно. Великий менеджер конца прошлого века Ли Якокка, будучи генеральным директором корпорации «Крайслер», в 80-х годах обеспечил предоставление в собственность работников акции компании на сумму 5600 долларов каждому. Его оппоненты активно протестовали, считая, что это является первым шагом к социализму. Но Ли Якокка настоял на своём, доказав, что, когда рабочие участвуют в прибылях, они гораздо лучше работают. В то время в собственности работников «Крайслера» было уже 17 процентов активов компании.
В середине 70-х годов XX века в США по инициативе экономиста и предпринимателя Луиса Келсо было принято законодательство по программе ESOP (План создания акционерной собственности работников). Толчком послужил экономический кризис, во время которого коллективы рабочих и служащих стали выкупать или брать в аренду предприятия, на которых они работали, у разоряющихся хозяев, прежде всего для того, чтобы не потерять работу.
Читать дальше
