Эрнесто Че Гевара: Опыт революционной борьбы

А в короткие часы отдыха Че с таким же азартом отдавался шахматным боям со своими соратниками, искренне переживая редкие поражения и радуясь победам. Даже на отдыхе он больше всего любил работу.

Всего 39 лет жизни отпустила ему судьба, обычно скупая и несправедливая к революционерам. Но этой короткой земной жизни с избытком хватило на то, чтобы имя Эрнесто Че Гевары было занесено человечеством в списки его лучших сынов, которыми всегда будут гордиться потомки. Ослепительно яркая его судьба останется вечным примером, по которому будут делать жизнь будущие революционеры.

Николай Леонов

Партизанская война велась в мировой истории множество раз, в разных условиях и с разной целью. В последнее время к ней прибегает авангард народа в народно-освободительной войне, когда выбирается путь иррегулярной вооруженной борьбы с противником, обладающим военным превосходством. Так было в Азии, Африке и Латинской Америке в ходе борьбы за завоевание власти и против феодальной, неоколониальной или колониальной эксплуатации. В Европе к партизанской войне прибегали как к вспомогательному средству при боевых действиях регулярных войск – своих собственных или союзных.

В Латинской Америке к партизанской войне обращались при разных обстоятельствах. В качестве относительно недавнего примера можно вспомнить опыт Аугусто Сесара Сандино, сражавшегося с экспедиционным корпусом янки в никарагуанской Сеговии. А позже – революционную войну на Кубе. С этого времени проблемы ведения партизанской войны являются предметом теоретической дискуссии прогрессивных партий, причем предметом полемики стали и возможность, и целесообразность ведения партизанской борьбы.

Для начала укажем, что эта форма борьбы является всего лишь методом – методом достижения поставленной цели. А необходимой, обязательной целью каждого революционера является завоевание политической власти. Это значит, что при анализе ситуации в каждой отдельно взятой латиноамериканской стране мы должны исходить из того, что партизанская война – это всего лишь один из рядовых методов завоевания политической власти.

Сразу же возникает вопрос: может ли быть партизанская война единственным методом завоевания политической власти во всех странах Латинской Америки? Или, как минимум, ведущим методом? Или же она будет не более чем одним из методов борьбы? И, в пределе: применим ли опыт Кубинской революции к реалиям других стран континента?

В ходе развернувшейся полемики тех, кто намерен лично участвовать в партизанской борьбе, обычно критикуют за «пренебрежение» борьбой масс – так, словно одно другому противоречит. Мы отвергаем подобные представления: партизанская война – это народная война, это борьба масс. Пытаться вести войну этого типа без поддержки местного населения значит заранее обречь себя на неизбежное поражение. Партизаны – это боевой авангард народа, оперирующий на определенной территории, авангард вооруженный и готовый путем осуществления серии боевых операций воплотить в жизнь свою стратегическую цель: завоевание власти. Партизаны пользуются поддержкой крестьян и рабочих масс и в зоне своих операций, и в масштабах всей страны. Без этих предпосылок идти на партизанскую войну нельзя.

Мы считаем, что из опыта кубинской революции следует извлечь три основных урока для революционного движения на Латиноамериканском континенте:

1) народные силы могут победить в войне против регулярной армии;

2) не всегда нужно ждать, пока созреют все условия для революции: повстанческий центр может сам их создать;

3) в слаборазвитых странах Американского континента вооруженную борьбу нужно вести главным образом в сельской местности» (из книги «Партизанская война»).

Эти выводы относительно перспектив развития революционной борьбы в Латинской Америке вполне приложимы к любой стране нашего континента, в которой будет разворачиваться партизанская борьба.

Вторая Гаванская декларация говорит:

«– В наших странах слаборазвитая промышленность существует рядом с аграрными порядками, носящими феодальный характер. В силу этого в каких бы тяжелых условиях ни жили городские рабочие, сельское население существует в условиях несравненно более жестоких эксплуатации и угнетения; при этом оно является, за редким исключением, абсолютным большинством населения, во многих латиноамериканских странах доля сельского населения превышает 70 %.