Александр Силаев - Гуманная мизантропия

Мне-то еще важно, что гадина рушит миф о беззлобном нефоре и лавочнике-жлобе.

Мог бы сделать из увиденного какие-нибудь далеко идущие выводы. Что-нибудь подытожить про идентичности.

Впрочем, не подытожил.

Ну его.

В Красноярске есть художник Пономарев, рисующий членом. Снимающий процесс на видео, и много рассуждающий о Боге, Абсолюте и т. п. Его коллега Левченко, рисующий в основном бухалово и бухавший с Пономаревым, ласково зовет того «хуеписец». Ценит за мужество. «Подвыпив, художники часто мечтают — вот бы хуем нарисовать, а он взял и сделал, решился…». И все бы хорошо, если бы не «концепт». «Как пойдет рассуждать, так туши свет, у нас же сейчас как? Написанное, в лучшем случае, 50 % процентов успеха, остальное — концепт». Короче, Пономарев молодец, что рисует хуем, но сильно портит творчество тем, что рисует концептуально.

«Концепт, — говорит Левченко, — должен быть страницы на три. И чтобы по-иностранному. С меня однажды требуют — пиши, мол, концепт картины. А я только по-русски могу, и без трех страниц. Написал три строчки. Потом смотрю — бляха муха, это же стих. Японский». С тех пор Левченко пишет танка и хокку. В основном тоже про бухалово. А концепты так и не пишет, чай, не Москва, где это обязательно.

На фестиваль этнической и всякой музыки «Саянское кольцо» приезжает Артемий Троицкий. Мой приятель, чье творчество глянулось мэтру, сидит с ним в кабаке. Говорит за разные духовные штуки. Например, что совершенно не стесняется сказать слово «хуй», полагая его то ли метафорой, то ли боевым кличем — и очень стесняется говорить «пизда», которое просто матерное. Сидели, пили, закусывали. «Спасибо, что ни разу не заговорили со мной о музыке», — молвил под конец Троицкий.

Один мой знакомец два месяца прожил в немецком городе. Это, говорит, не с чем не сравнимое чувство… Когда ты, пьяный русский, ночью идешь по городу и ни хрена не боишься, ибо ты тут самый страшный . Где еще русскому интеллигенту, доброму, распиздяйскому — словить такое дивное чувство?

Видел майку, на ней портрет Мао Цзедуна, фраза «в жопу политику, будем танцевать», и подпись «Мао». Что, спрашиваю, неужели он так сказал? Нет, говорит придумщик футболки, это я начитался его цитатника, приникся и вдохновился. И написал. Мне показалось, что Мао мог так сказать. Не зря же его хипаны любили в 1960 годы.

Знакомый художник думает продать идею каким-нибудь путинцам. Лучше всего — молодежным путинцам. «Футболка, на которой портрет президента в профиль и фас, и большими буквами, можно по-английски, надпись: разыскивается. Кажется, что прет негатив, что разыскивается преступник, а ниже — перечень достоинств. Разыскивается сильный лидер, государственник, спаситель отечества, и т. п. Можно как вариант — разыскивается на 3-й срок». — «Сначала он сам себя должен найти, если на 3-й срок». — «Да какая разница, лишь бы в такой майке было не стыдно. Просто в майке с Путиным, по-моему, ходить примитивно. А надо, чтобы молодежь носила это по улице, в клубы. Как думаешь?» — «В любом случае, продавать ее ты будешь не молодежи, а чиновнику. Или чуваку, которого поставил чиновник». — «Ну да». — «Чиновник, в отличие от менеджера, отчитывается не за успехи, а за отсутствие косяков. И твоя футболка, если ее не дочитать до конца — большой и жирный косяк». — «В таком случае я мог бы продать ее, например, Каспарову — с другим текстом. Но почему-то противно связываться…».

Где-то вычитал, что Миттеран два раза добивался встречи с Фуко, но тот оба раза отказал. Правда или нет? Зачем-то рассказал эту байку в Кремле Владиславу Суркову. В пример того, как оно бывает в Европе, вы же к ней хотели? По крайней мере — говорили? Так вот идеал. Не знаю — зачем рассказал. Потом родилась версия. Чтобы рассказывать как байку второго ряда… Вот, мол, хрен в пальто может прийти в Кремль — и вот чего рассказать. Тоже ведь достижение? Не мое, разумеется, и даже скорее нашего коллективного «Миттерана», нежели коллективного «Фуко». Далеко не так круто, как послать президента, но… все-таки лучше, чем ничего — в плане различия от сатрапии.

В Красноярск приезжали французы. Киношники вроде как. Порадовали. Прежде всего внешним видом. Вызывающе не гламурным . То ли бритые, то ли не бритые, на бритой щеке — волосик торчит сантиметров в пять… Свитерок убогой, а может, это и не свитерок… И лицом такие серые-квелые, хуже своего Уэльбека прям.