Александр Силаев: Критика нечистого разума

Социальную полемику, кто первый начал — российское общество или российское государство? — честнее завершить в сфере антропологии. Позволим себе несколько картинок на тему.

Одна из первых российских Дум. Не из тех, которые в конце 20 века, а из тех, которые в начале. На выходе из здания задерживали депутата. Он свинтил в уборной унитаз и пытался его вынести. «Поилку для свиней сделаю», — объяснил себя депутат от крестьянства, первый раз увидевший вещь. Все партии в парламенте так или иначе подразумевали эмансипацию народных масс. Октябрьская революция была неизбежна.

Теперь сценка из 20-х годов, от писателя Виктора Ерофеева. Иностранец приезжает в московскую гостиницу и просит швейцара его разбудить рано утром. «Если сам проснусь — разбужу», — отвечает швейцар. Что произошло? Человек отказался выполнять свою прямую работу. Ерофеев перебирает варианты. «Каждому давать взятку — дорого, с каждым пить водку и дружить — еще дороже, а что делать-то?». Сталинизм был неизбежен, выводит писатель-либерал.

Конец 80-х годов. Московские школьники пишут сочинение на тему, кем хотят быть. Большая часть девочек пишет «валютной путаной», среди мальчиков популярны «киллер» и «рэкетир». Те же профессии, названные по-русски, уже не так романтичны, но общая картина профориентации примерна ясна. Национальная разворуйка так, как она случилась, была еще не худшим из шоков. Лихие 90-е были неизбежны.

Во всех трех случаях сценарий примерно схож: люди начинают и проигрывают. Можно сказать: виновато плохое государство. Можно сказать: виновато несовершенное гражданское общество. Виноватят пофамильно: Сталин, Ежов, Берия, Чубайс, Березовский, добавить по вкусу. А как все-таки точнее? А точнее так: каждый народ заслуживает правительство, которое имеет, а если правительство имеет народ, то это скорее БДСМ-игра по любви, нежели изнасилование.

Пенять на государство — пенять на зеркало из поговорки. Оно лишь наличествует и соответствует. Чему соответствует? Нашим душам, привет Марселю Прусту. Любые борцы с любым режимом, сказав свое зычное А про нелюбимую власть, по правилам интеллектуальной честности обязаны договорить Б: чему она соответствует. Ничего сложного.

Она всегда соответствует нам.

Можно перекладывать с больной головы на патентованных козлов отпущения и вообще куда подальше, но простейшая статистика восстановит поруганную честность. Есть такие показатели, как число убийств на душу населения, число смертей в ДТП и от алкоголя. Догадайтесь с одного раза, какая страна тут держит лидерство по Европе, продолжая полагать себя европейской?

Усложним вопрос: можно ли здесь перевести стрелки, например, на правительство? За бедность населения оно, пожалуй, еще могло бы ответить, но нравственный закон уже явно не в компетенции любых компетентных органов. Людей можно разорить, но хорошего человека нельзя подвигнуть на убиение невинного топором или арматурой. Также сложно вынудить население выпивать или кататься смертельным образом. Весь кошмар продолжается, по большому счету, добровольно, по зову беспредельных сердец.

Разбавим пафос анекдотом. Хмурым дождливым вечер мужик идет выносить мусор. Не дойдя до бачков, вываливает содержимое на полдороги. Оглядывается на кучу. «Во Путин, страну-то довел».

Мы снова хотим как лучше, но снова делаем кучу, оглядываясь в поисках автора. «Среда заела», — так поясняли генезис кучи левые разночинцы в 19 столетии. Коммунисты продолжают ругаться с либералами на предмет большей антинародности Сталина или Ельцина, но точнее всего тема врагов народа раскрыта прозаиком Пелевиным. «Если заговор против России существует, то в нем участвует все ее население». Можно, конечно, гонять в своей голове чубайса (или шугать берию по углам), но возрождение России начинается с мусора, донесенного до урны. Пока мусор не донесен, мужику из анекдота сложно всерьез обидеться на расхищение бюджетов всех уровней. Там всего лишь не аккуратны, как и он сам. Просто возможностей для неаккуратности больше. Повезло тем мужикам.

Вот есть тема учреждения «мирового финансового центра в России». Наивному прагматику кажется, что надо построить много новых красивых зданий. А потом в них самозародятся фондовые рынки и инвестиционные банки, если к зданиям пришпилить названия. Была такая теория зарождения жизни в Средние века — считалось, например, что мыши самозарождаются в грязи. А в красивом здании обязательно зародятся деньги. Более разумный скажет что-нибудь о таргетировании инфляции и региональной валюте. Но проблема снова в антропологии. И звучит так: в каком месте земного шара людям проще доверить подержать чемодан с деньгами? Так, чтобы не потеряли по глупости и не украли по уму? И взяли свои законные 0,03 % за трансакцию?