Борис Изаков: Всё меняется даже в Англии

Не стану вдаваться в подробности конференции. Уинстон Черчилль был тогда не у дел; молодой — по английским понятиям — и многообещающий Антони Иден, которого газеты фамильярно называли «красавчик Антони», еще только начинал делать карьеру. Руководство консервативной партии представлял Невиль Чемберлен, «человек с зонтиком», — в коалиционном правительстве Макдональда он был министром финансов. Мог ли я представить себе, что этой унылой личности с усами, как у моржа, суждено сыграть такую роковую роль в истории десятилетия!

Вернусь к заметке в «Морнинг пост»; она гласила: «Одним из самых странных лиц, которых можно было видеть в Англии на прошлой неделе, был корреспондент «Правды»; его специально откомандировали для наблюдения за конференцией консерваторов в Блэкпуле, по-видимому в надежде, что он обнаружит там доказательства антирусской пропаганды. Журналист, присутствовавший на конференции, сообщил мне, что этот тип добросовестно посещал заседание за заседанием, слушал бесконечные речи и усердно записывал бесчисленные резолюции — и все напрасно. За исключением резолюции капитана Локкер-Лемпсона, консерваторы гордо игнорировали даже самое существование Советской России…»

Это писалось без тени иронии.

Я внимательно просмотрел весь номер «Морнинг пост» за 10 октября 1932 года, где была напечатана приведенная заметка, и, не считая глупейшего антисоветского выступления капитана Локкер-Лемпсона — одного из «бешеных» той эпохи, нашел лишь одно упоминание о Советском Союзе: двадцатистрочную заметку агентства Рейтер из Риги с дежурным сообщением о «секретном заседании Исполкома Коминтерна». Двадцать страниц газеты были заняты биржевыми бюллетенями, коммерческими объявлениями, сообщениями о великосветских бракосочетаниях, придворной хроникой.

Игнорировать самое существование Советской России приучали и широкую публику. Я попросил профессора Лондонского университета Гарольда Ласки, видного лейбористского деятеля, помочь мне побеседовать с группой студентов. Ласки устроил такую встречу у себя дома за чашкой чая. Я был поражен, как мало эти юноши и девушки знали о нашей стране, а еще больше — как мало они ею интересовались. До сих пор помню, как насмешливо поглядывал на меня профессор Ласки.

Мы в Советском Союзе никогда не забудем боевой солидарности английских рабочих, созданного ими комитета «Руки прочь от России!», подвига лондонских докеров, отказавшихся грузить на пароход «Джолли Джордж» оружие для Пилсудского. Но как мало было у нас тогда друзей среди английской интеллигенции! Их можно было пересчитать по пальцам: историки и экономисты Сидней и Беатриса Вебб (лорд и леди Пасфилд) — на склоне лет они стали горячими друзьями Советской страны; лорд Марлей, лейборист и бывший военный, — рослый красавец, он словно сошел с картинки модного журнала («Вы видите перед собой живого лорда, — сказал он мне при первом знакомстве, — как, не очень отталкивающее зрелище?»); неутомимый секретарь Англо-русского парламентского комитета Уильям Пэйтон Коутс, для которого, как и для его жены Зельмы, его работа стала делом жизни; и, конечно, Бернард Шоу и Шон О’Кэйси, великие ирландские бунтари…

Многие называли Бернарда Шоу человеком злым и язвительным; что и говорить, он умел быть и тем и другим, когда дело касалось старого мира. Я запомнил его как человека, щедро наделенного и чуткостью и добротой. Признаться, перед этим седым худощавым гигантом я страшно робел. Он это, наверно, чувствовал и, передавая мне аккуратно отпечатанные на машинке ответы на мои вопросы, шутил, участливо поглядывая из-под своих знаменитых, единственных в своем роде кустистых бровей («вспомогательные усы» — так он их называл): «Просмотрите, то ли я написал, что вам нужно. Если нет, я перепишу все наоборот».

Нечего и говорить, интервью Бернарда Шоу отличались свойственным только ему стилем. Приведу небольшой образчик. На британской имперской конференции в Оттаве, где выявились острые торговые противоречия между Англией и доминионами, была сделана попытка разрешить затруднения за счет советского экспорта — леса и пшеницы (в те годы нам приходилось вывозить и пшеницу, разумеется не от ее избытка). Вот выдержка из интервью Шоу по поводу Оттавской конференции («Правда» опубликовала его 12 сентября 1932 года):

«Оттавская конференция должна была сильно позабавить Советский Союз. Англия шла туда, надеясь попасть в сердечные объятия всех доминионов своей империи. Вместо этого последние набросились на нее, как свора волков. Английские делегаты были рады удрать после изнурительной борьбы живыми…