Геннадий Водолеев - Люди и спецслужбы

Правомерна, с моей точки зрения, и постановка в книге проблемы контроля элиты вообще, политической — в частности, и о роли, которую здесь должны бы играть спецслужбы. Без сомнения, этот деликатнейший и острейший вопрос одинаково актуален практически для всех обществ, государств. Но всюду на практике он разрешается весьма своеобразно, часто даже — уникально. Вроде бы в демократических обществах, к которым ныне принадлежит и российское, проблем здесь особых и нет: открытые выборы сами по себе наилучшая историческая форма контроля обществом политической элиты. Но даже исторически чрезвычайно короткая демократическая «биография» России с потрясающей очевидностью показала, что выборные технологии очень успешно могут использоваться криминальными структурами для проведения во всех уровни власти своих креатур, и что только серьезное вмешательство правоохранительных органов и спецслужб в состоянии предотвратить триумфальное «шествие во власть» становленников организованной преступности и теневого капитала. О том, как дипломированные политтехнологи «впаривают» своими весьма дорогими лукавыми приемами электорату любых платежеспособных кандидатов в губернаторы, в депутаты Госдумы, в президенты с помощью российских СМИ (тоже самыми активными участниками «выборов»), написаны тома статей. Равно как и том, как резвятся потом демократически избранные вельможи с бюджетными деньгами, с приватизацией госимущества и госпредприятий, с разнообразным лицензированием. Пока на их горизонте не покажутся спецслужбы вместе с работниками прокуратуры. К большому сожалению российских граждан — очень редко. Хотя бы потому, что по своему статусу опекаемые руководители региональной и федеральной власти несколько выше руководителей спецслужб и вполне в состоянии зачастую настолько эффективно защищаться, что правоохранителям, иным борцам за законность и справедливость в спецслужбах приходится туго, если не сказать хуже. Люди, входящие в политическую элиту, обладают обширным личным опытом, серьезнейшими связями, хорошо образованы, имеют навыки основательно просчитывать жизненные ситуации, а потому учитывают факторы риска, связанные со спецслужбами, и стараются всячески нейтрализовать даже возможности появления нежелательных ситуаций. Средств, ресурсов для этого у них вполне достаточно. Решительности уберечь себя, карьеру и обретения — не занимать тоже. Помощников в лице множества первоклассных (и очень дорогих!) адвокатов, репортеров телевидения и корреспондентов газет — побольше, чем оперативников спецслужб в следственных бригадах Генпрокуратуры.

По прочтении книги, однако, к большому сожалению, создается впечатление, что автор сам оказался изрядно впечатлен обилием отрицательных публикаций в СМИ с резкими нападками на российские спецслужбы, использованными в качестве материала: баланс положительных и отрицательных оценок, суждений, похоже, оказался несколько смещен в критическую сторону. Возможно, у многих читателей такого впечатления и не возникнет, но у профессионала, скорее всего, появится.

В книге нередки описания обстоятельств, в которых действуют спецслужбы, без упоминания важнейших деталей, меняющих многое в выводах и оценках. Что обедняет и даже несколько примитивизирует реальный мир жизнедеятельности сотрудников и руководителей органов госбезопасности, разведки, в котором всегда присутствуют периоды мучительного выбора, борьбы мотивов при принятии очень многих решений, что в свою очередь в изрядной мере смягчает психологический климат, вводит богатую палитру чувств в особый мир жизнь спецслужб, в отличие от привычных упрощенных стереотипов, навязанных многими кинофильмами.

Подчас звучит довольно резкая критика сторон деятельности спецслужб, которые, по сути, и не являются определяющими в их деятельности.

С моей точки зрения, в книге многовато упреков спецслужбам и в том, что они сверх меры занимаются решением множества частных, личных интересов сотрудников, либо защитой общекорпоративных задач, целей, репутаций. Известно, что точных критериев и замеров количества отклонений от служебных задач не существует, а субъективные впечатления, чаще всего основанные на реальных, но единичных факторах, изрядно отличаются от реалий жизни, если рассматривать их в полноте событий, совокупности всех совершенных действий. Автор несвободен, на мой взгляд, и от довольно распространенного в среде публицистов, заблуждения, в соответствии с которым молчание спецслужб после достаточно резкой критики в их адрес по конкретным событиям воспринимается почти повсеместно как пренебрежение печатным органом, общественным мнением в целом. В это время как в действительности мотивация и логика поступков здесь совершенно иные: полноценно оспаривать (в отельных случаях — и в судах), опровергать наветы, содержащиеся в ряде публикаций, необходимо всегда с неопровержимыми доказательствами, которые у спецслужб, как правило, есть. Но это зачастую повлечет не только грубейшие (и строго наказуемые) нарушения регламентирующих работу спецслужб нормативных актов, но может грозить целому ряду людей смертельной опасностью. Эти обстоятельства критикующей публикой почти не принимаются в расчет, а в отдельных случаях — как раз и основаны на таком расчете.