Иннокентий Омулевский - Мимолетные наброски

Кстати о медведях. В зверинце г-жи Рост, как известно, давно уже содержится великолепный экземпляр полярного представителя этой породы, очень ценный и требующий самого тщательного ухода за собой. Так как всякая пища, кроме рыбной и мясной, положительно вредна ему, то публика приглашается не кормить его ничем. Приглашение это выставлено на видном месте клетки. Когда я подошел к ней, какой-то господин, весьма приличный по наружности и запасшийся порядочной краюхой хлеба, только что собирался покормить им зверя.

— Нельзя, папа, ничего давать ему… — тревожно остановил отца гимназист лет двенадцати, указывая ему на вывешенное приглашение.

Господин прочел надпись, отломил от своей краюхи изрядный кусок и молча стал просовывать его за решетку.

— Ведь он может околеть, папа… — еще тревожнее и даже несколько настойчиво проговорил гимназист.

Но отец и теперь не обратил на него ни малейшего внимания и невозмутимо просунул хлеб в клетку. Заметив, однако, мой пристальный взгляд, он поспешил удалиться.

Таким образом, тут, у этой медвежьей клетки, я, в каких-нибудь пять минут, окончательно и без особенного философствования разрешил для себя так долго мучивший всех россиян вопрос: кто лучше — «отцы» или «дети»?

Да, действительно, «дети» лучше. Чтобы убедить в этом и тебя, читатель, я поищу доказательств в текущей жизни. По словам «Петербургской Газеты», четырнадцатилетний мальчик, Зверев, обвинялся у мирового судьи 2 участка в карманном воровстве. Судья определил: Зверева, за малолетством его, отдать на исправление родителям. «Дозвольте, судья мировой, здесь его высечь, чтобы он помнил, как надо жить», — сказала мать Зверева. «Можете это сделать в полицейском участке», — заметил судья. Спрашиваю вас, г. умиротворитель: во-первых, почему же именно «в полицейском участке», а не дома? Во-вторых, осмелитесь ли вы принять на себя ответственность за последствия подобного совета по системе «Домостроя»? И, наконец, в какой школе изволили воспитываться вы сами, если допускаете возможность розог для детей? Еще один вопрос: неужели вам никогда не приходилось подумать, почему это наше правительство отменило телесное наказание даже для взрослых, даже для убийц? Если не приходилось, то, ради бога, подумайте и не смущайте публику вашей камеры такими замечаниями, в достоинстве которых может усомниться всякий мало-мальски развитый человек. Очевидно, читатель, что это — «отцовский» взгляд. А вот и другой пример. По поводу изгнания учеников из училищ г. Суворин говорит: «Мне иногда сдается, что прежнее время было гуманнее. Прежде мальчики шалили и делали безобразия гораздо больше, чем ныне, и гг. педагоги относились к этому снисходительнее. Правда, прежде пороли, но самому испорченному мальчику даже из кадетских корпусов не давали «волчьего паспорта». Надеюсь, отсюда ясно, как божий день, что если б г. Суворина вздумали изгнать из Петербурга, то он лучше согласился бы на порку, чем на изгнание. Очевидно, что и это тоже «отцовский» взгляд, с тем только различием, что здесь уже, в видах самоохраны, готовы принести идолу благоразумия всяческую жертву… даже и не бескровную. Теперь посмотрим, как относятся к этому же предмету «дети». В «Русский Мир» пишут из Келецкой губернии, что «в посаде Магоща случилось на днях самоубийство, над которым невольно приходится призадуматься. Сын мещанина названного посада, четырнадцатилетний мальчик, Петр Яворский, наказанный матерью своею за непослушание, в тот же самый день, вечером, повесился в своем доме». Мальчик этот, очевидно, не разделял ни теории г. Суворина, ни замечания г. мирового судьи 2 участка; а жаль: старших надо слушаться. Но я думаю, читатель, что ты все-таки согласишься со мной, что «дети» несравненно лучше «отцов»; у них, по крайней мере, собственного достоинства оказывается гораздо больше, чем предполагают иные, очень уж благоразумные люди…

К числу таких преувеличенно благоразумных субъектов, я полагаю, можно смело отнести и г. полковника Струве, строителя Литейного моста. В заседании Петербургской городской думы, 20 мая, рассматривалось его ходатайство об увеличении оптовой цены за постройку этого моста на 919.000 руб. против первоначальной сметы. Другими словами — человек желает, чтобы ему положили в карман, так себе, без малого миллиончик, — ведь недурно? Дорогие мосты строятся не часто, так что надо только удивляться, как это наша дума не исполнила такого… благоразумного желания. Она отказала г. Струве большинством 88 голосов против 65. Напрасно! — следовало бы поощрить. В настоящем деле меня больше всего занимают, впрочем, личности этих голосов: должно быть, самые невинные люди…