Марина Арсенова - Говорит Москва

Моя подруга Женя рассказывает о вечере пятницы. Мы сидим в кафе на втором этаже торгового центра «Европейский». Женя много курит и много жестикулирует.

– В «Жан-Жак» мы пришли уже в полтретьего ночи. Саша и его друг были, конечно, в говно, и я тоже еле живая. Сели за столик. Мы в «Маяке» водку пили, а тут заказали пиво – зачем, спрашивается, – какой-то ад ведь начался. Меня накрыло сильно, и я начала рассказывать, что мне не дают загранпаспорт. Уже два года он лежит «на рассмотрении», я думаю, это из-за папиной деятельности. Рассказываю – а рядом с нами сидел какой-то мужик стремный – и давай меня клеить. Саша сказал ему, что я, мол, их девушка, и пусть идет лесом. Мужик говорит: «Я же вижу, что она просто с вами». В общем, они сцепились, слово за слово – я вижу, что все, пора домой. Я уехала, а Саша с этим мужиком остался бухать до восьми утра. На следующий день он проснулся часа уже в четыре вечера – и звонит мне. Говорит: «Это был майор ФСБ! У него в кармане лежало удостоверение – я увидел, – и когда он снял пиджак и пошел в туалет, я посмотрел». А я, дура, про загранпаспорт заливалась весь вечер. Хотя я не удивляюсь, что майор ФСБ сидит в четыре утра в «Жан-Жаке». Там же понятно, какая публика собирается, – логично, что спецслужбы там всех караулят.

– Слышала, как ты играешь на гитаре. Ну да, понравилось. Так смешно у тебя получается. Нет, играть – нормально выходит, но поешь ты так смешно. Я еще подумала, что если уж ты можешь, то и я точно смогу. Я, как-никак, музыкальную школу по классу скрипки окончила. Я понимаю, что это не одно и то же. Но у меня в отличие от тебя хотя бы слух есть. Короче, ты для меня теперь стимул.

На спортивной дорожке в Лужниках ездит вечерами на велосипеде грузный дяденька в кепке и с пышной бородой, как у Карла Маркса. Борода развевается на ветру, и я улыбаюсь, когда на бегу встречаю его, потому что люблю прекрасное.

– У нас на работе есть возможность ездить во Францию на летние стажировки. Среди сотрудников несколько человек хотели поехать – а у двух из них не было загранпаспорта (или у одного не было, а у второго закончился, я забыл). Они подали документы в ОВИР, сильно заранее – в апреле им должны были выдать паспорта. И тут началось: «Ваш паспорт еще не готов, приходите позже». Понятно почему – взятку хотят. Человека перед выбором поставить – либо заплатить, либо не поехать, – что он выберет? Апрель прошел, май. В июне им уже надо в посольство подавать документы – а паспорта нет. Тогда им кто-то посоветовал, что нужно делать так – приходишь и говоришь: «Дайте мне письменное объяснение, почему вы не соблюдаете установленный по закону срок выдачи паспорта». Именно письменное, не устное. Оба моих коллеги так сделали – в разных ОВИРах – и обоим тут же выдали паспорта! Чиновники боятся всяких бумажек – сразу говорят: «Да-да, сейчас еще раз проверим», – и быстро приносят паспорт.

Всегда приятно послушать спор двух ночных людей о том, является ли мазохист параноиком, а параноик – мазохистом. Тем более, что в истину я не верю, а Москва по ночам особенно хороша.

Вчера на вечеринке под коктейли и музыку мой приятель В. от души поцеловал красивую девушку. После этого к нему резко подошла другая девушка, влепила пощечину и удалилась. Выглядело эффектно. Тем более, что два года назад с В. на вечеринке целовалась я сама.

Субботним утром в супермаркете Billa у метро Спортивная собрались одиннадцать омоновцев и я. Затем в магазине Продукты дальше по улице оказались еще четверо омоновцев и снова я. Обидно обнаружить футбольный запрет на продажу алкоголя, когда выходишь за пивом в 9:30 утра. Омоновцы, тем временем, издевательски покупали колбасу и булочки.

В метро на Сокольнической ехал парень в клетчатой рубашечке, шортах, с плеером и рюкзаком. И – без обуви. Босиком, то есть. От него все отошли подальше. Парень был с виду хипстер, но лысый, словно кришнаит. Когда он вышел, на засаленном полу отпечатались следы – как на пляже.

Затем на эскалаторе целовались две девушки. На сумке одной из них висела георгиевская лента.

После этого в кинотеатре замерзли около тридцати зрителей. Я оглянулась с первого ряда – все сидят, съежившись, дрожат. На улице +30, это кондиционер так включили.

Наконец, на Красной площади сувенирами торгуют смуглые таджички в широких русских сарафанах. Я раньше не замечала, очарованная ряжеными Сталиным и Брежневым, сидящими у ворот в тени. Ну, буду знать.