Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали

С особым старанием сочиняли мы оды, восхваляющие Наталью Петровну (исполняется под аккомпанемент гитарных переборов, слова народные):

Особое место в истории отдела занимают сочиненные в отделе песни. Их немало. Две из них – своего рода гимны отдела.

Мы не бяки, мы не буки,

Не дубы, не олухи.

Мы – работнички науки, нейрофизиологи,

Нейрофи, нейрофи, нейрофизиологи,

Нейрофи, нейрофи —

Ух ты!

Мы не сеем, мы не пашем,

От трудов не ломимся.

Мы, работнички со стажем,

От науки кормимся.

Кормимся, поимся,

От трудов не ломимся.

Кормимся, поимся —

Ух ты!

Дайте, что ли, чаю в руки, Горло высохло совсем.

За работничков науки,

За пригревший их ИЭМ.

За пригре, за пригре,

За пригревший их ИЭМ.

За пригре, за пригре —

Ух ты!

Мы теперь народ непьющий.

Нас от спирту воротит.

Физиолог поддающий!

Из ИЭМа уходи!

Уходи, уходи и назад не приходи!

Уходи, уходи —

Ух ты!

Безалкогольная тематика данного произведения – отклик на постановление ЦК КПСС, запрещающее распитие спиртных напитков на рабочем месте.

Абориген Австралии законом обойден.

А в нашем отделе играют в бадминтон.

И старшие научные, и младшие научные

Этому обучены – играют в бадминтон.

Где-то в Патагонии креолы босиком.

А мы у нас в отделе чаи и кофе пьем.

И старшие научные, и младшие научные,

Когда у нас получка – не только кофе пьем.

Ворочается в Ниле огромный бегемот.

А в клинике вживили мимо электрод.

И старшие научные, и младшие научные

Наукою измучены – вживили, да не тот.

Где-то на Марсе каналы и пески.

А в нашем отделе засохли от тоски

И старшие научные, и младшие научные,

Оптом и поштучно – засохли от тоски.

Довольно популярной была песня о защите кандидатской диссертации Аллы Николаевны Шандуриной. Диссертация была посвящена нейропсихологическим методам восстановления речи. Лирический герой песни – молодой человек с криминальными наклонностями, к тому же немой.

Судьба над мной жестоко надсмеялась:

Папаша влип и загремел в Нарым,

Моя маманя сильно заикалась,

А я и вовсе родился немым.

Папашин кореш Изя Шелудивый

Помог специальность мне приобрести:

Я был толковый, то есть терпеливый,

И стал ходить на дело лет с шести.

Однажды нас на двухэтажный домик [12]

Навел Сперанский Мишка – наш агент.

Я влез в фрамугу, встал на подоконник —

И тут в моих глазах померкнул свет.

Какой-то тяжкий груз по темю прямо

Меня огрел, да так, что мне пришлось

Впервые в жизни, крикнув слово «Мама!»,

Упасть на пол, носки раскинув врозь.

Промчалась ночь, а ровно в девять тридцать

В ту комнату вошли врачи, ей-ей.

Оказывается, я лежу в больнице,

А был сбит с ног я диссертацией.

Тот том был толще дела прокурора

О краже трех занюханных штиблет.

Его творец – Шандурина – здорова!

Его писала шесть неполных лет.

Она во всем, задрыга, виновата,

Картинками [13] сумела охмурить.

Я через это стал ругаться матом

И прочие слова произносить.

(И т. д. еще не менее 10 куплетов.) Эти вечера, песни, остроумие и легкость в поведении молодых и не очень молодых сотрудников в присутствии прославленного академика – свидетельство прежде всего душевного, человеческого отношения Натальи Петровны к младшим коллегам, ее непременного желания поддерживать научный коллектив в активном, рабочем состоянии.