Элиезер Юдковски - Таинственные ответы на таинственные вопросы

— На самом деле, так нельзя. Есть теорема из области рациональности — теорема Ауманна о согласии — которая говорит о том, что два рационалиста не могут согласиться не соглашаться. Если два человека не соглашаются друг с другом, то хотя бы один из них должен быть в чем-то неправ.

Мы коротко прошлись по этой теме. И, наконец, он сказал:

— Ну, кажется, на самом деле я пытался сказать вот что: я считаю, что вы не можете создать что-то вечное.

— Ну, я тоже так считаю!— ответил я. — Я рад, что мы смогли прийти к консенсусу по этому вопросу, как и требует теорема Ауманна о согласии.

Я протянул свою руку и он пожал ее, а потом побрёл дальше.

Женщина, которая стояла рядом и слушала наш разговор, серьёзно посмотрев на меня, сказала: «Это было прекрасно».

— Большое спасибо, — ответил я.

Перевод:

BT

http://lesswrong.com/lw/i5/bayesian_judo/

Провозглашения и крики ободрения

Элиезер Юдковский

Однажды я посетил конференцию по теме «совместимы ли религия и наука?». Одна женщина-язычник с жаром рассказывала о своих представлениях о сотворении Земли: гигантская первичная корова была рождена в первичной бездне, а затем создала первичного бога при помощи слюны и языка; потомки первичного бога убили корову и сотворили Землю из её плоти, и так далее. История была длинной, подробной и более абсурдной, чем модель мира, в которой Земля покоится на спине огромной черепахи. И эта женщина явно разбиралась в науке достаточно, чтобы это понимать.

Я до сих пор не могу подобрать слов, чтобы описать, как именно говорила эта женщина. Она говорила… гордо? С самодовольством? Осознанно щеголяя собой?

Казалось, что женщина рассказывала этот миф о сотворении целую вечность (на самом деле, вероятно, прошло не более пяти минут). Странное нечто, гордость/удовлетворение/выставление себя напоказ, явно имело какое-то отношение к её знанию того, что эти убеждения были возмутительны с научной точки зрения. И она не презирала науку: она выступала за то, что наука и религия совместимы. Она даже рассказала о том, что, если взглянуть на землю, в которой жили викинги, то нетрудно понять, почему они верили в первичную бездну (этим объяснением она свела свои верования к чему-то заурядному!), но при этом всё равно настаивала на своей вере в этот миф, говоря об этом с исключительным удовлетворением.

Я не думаю, что понятие «вера в убеждение» можно растянуть настолько, чтобы покрыть это событие. Слишком странной была эта речь. Она не повторяла легенду с фанатичной верой кого-то, кому нужно подбодрять себя. Она не надеялась убедить в чём-то аудиторию, и ей не нужна была наша поддержка для того, чтобы чувствовать себя полноценной.

Деннет, автор понятия «веры в убеждение», считает, что большую часть того, что мы называем «религиозными верованиями» (или «религиозными убеждениями») стоит изучать как «религиозные провозглашения». Представим, что пришелец-антрополог изучает группу современных студентов-филологов, все из которых, кажется, считают, что Валки Вилкинсен является пост-утопистом. В этом случае правильный вопрос звучит не как «почему все они разделяют это странное убеждение?», а как «почему все они пишут это странное предложение на письменном экзамене?». Даже если предложение совершенно бессмысленно, ты всё равно знаешь, когда следует его громко пропеть.

Я думаю, что всё же несколько чересчур считать, что религиозные верования заключаются лишь в громком повторении определённых фраз: большинство людей довольно честны, и после произнесения религиозных предложений вслух чувствуют себя обязанными повторить их мысленно, чтобы эта мысль прозвучала и в сознании.

Но даже понятие «религиозных утверждений» вряд ли покрывает рассказ язычницы о своей вере в первичную корову. Если кому-то нужно произнести религиозное убеждение вслух, чтобы понравиться священнику или собрату по вере — да что там, просто, чтобы подтвердить своё представление о себе как о верующем — ему стоит притвориться верящим намного убедительнее, чем притворялась эта женщина. Пересказывая легенду с нарочито подчёркнутой гордостью, она даже не пыталась быть убедительной, даже не пыталась заставить аудиторию поверить в то, что она воспринимала свою религию всерьёз. Кажется, именно это меня и ошеломило. Несколько известных мне людей верят в свою веру касательно совершенно абсурдных вещей; но когда они страстно рассказывают о предмете своей веры в убеждениях, они намного сильнее стараются убедить себя в том, что воспринимают всё это всерьёз.