— Мой дед, как представляется, был человеком непоседливым, авантюрного склада, его все время влекло в путешествия. В середине 1895 года, получив отпуск, он отправился в Эфиопию, где пробыл 11 месяцев. Что его туда потянуло, никто сказать не может. По возвращении в Петербурге он познакомился с графом Леонтьевым — это очень известная фигура в абиссино-русских, ныне русско-эфиопских отношениях, а также с Александром Булатовичем. Они нашли общий язык и подружились, с Булатовичем позже зарегистрировали торговую компанию. В результате дед мой подал прошение об отставке и вышел из армейского служения.
— И чем занялся — торговлей?
— Да, причем торговлей оружием. Испросил разрешение у царя о выезде и уехал. По документам, подписанным царем, ему разрешалось выезжать в любую страну, кроме Эфиопии, поскольку там столкнулись интересы, как я понимаю, России и Франции, да и российских чиновников, приторговывавших оружием, которым была не нужна конкуренция. Поэтому сначала дед выехал в сопредельное государство Джибути, а потом уже целенаправленно въехал в Эфиопию и все-таки занялся поставками оружия. Постепенно он сделал великолепную карьеру, был возведен императором Менеликом II в эфиопское дворянство, получил высокий чин — фитаурари (что означает «атакующий во главе») и назначен главой провинции Валлега, то есть стал государственным чиновником высокого ранга. Таланты деда в управлении не укрылись от императора страны. Он приблизил его к себе, сделал доверенным лицом. У Ивана Филаретовича был один из самых богатых домов в Аддис-Абебе недалеко от резиденции императора. Как пишут, император часто приходил к нему домой поговорить. Потом дедушка женился на красивой и знатной девушке — свояченице императора Менелика II. В этом браке родилось пятеро детей. Два брата и три сестры. С некоторыми из их потомков я встретился, когда был в Эфиопии. В Россию дед так и не вернулся — случилась революция 1917 года, и обо всех мыслях посетить родину пришлось забыть. Русский фитаурари до конца жизни прожил в Аддис-Абебе, там же и умер в 1955 году в возрасте 84 лет. Вот такая замысловатая история получилась у моего деда.
— Как же Михаил Бабичев, знаменитый эфиопский летчик, познакомился с вашей мамой?
— В 1944 году Михаил Бабичев был направлен императором Хайле Селассие I на дипломатическую работу в Москву. А в 1946-м увидел мою маму на спектакле в Большом театре. Это была любовь с первого взгляда. Моя мама была очень красивой женщиной, ее часто принимали за актрису. И вот она пришла в театр с подругой. Отец ее заметил, прислал своего сопровождающего познакомиться и пригласил их после спектакля в ресторан. А матери он так понравился, что она уговорила подругу принять приглашение. Это был безрассудный поступок — ведь в то время можно было в лагеря попасть за общение с иностранцем. Авантюрная была женщина, под стать моему деду! За ужином и завязался роман...
— На каком языке они разговаривали?
— Мама в это время училась на втором курсе Московского государственного института иностранных языков имени Мориса Тореза, изучала французский язык. Иначе бы они не смогли общаться... А так объяснение произошло очень быстро — оба ослепительно красивые, влюбились моментально. В общем, в результате этого посещения Большого театра образовался я...
Родился я 6 апреля 1947 года, а за два месяца до этого, в феврале, вышел указ Сталина, который запретил русским девушкам выходить замуж за иностранцев и приравнивал такие браки к измене Родине. У мамы одна приятельница была замужем, если не ошибаюсь, за военно-морским атташе Соединенных Штатов. Были и другие подруги, вышедшие замуж за иностранцев. Так вот дипломатов выкинули из Москвы в 24 часа, а жены поехали в лагеря… Но, слава богу, моя мама зарегистрировала брак с Мишкой Бабичевым еще до выхода этого указа.
— Они поженились в Советском Союзе?
— Да, здесь. Но Бог отвел им всего два года счастья. У папы случился инсульт. Мама мне рассказывала об этом в общих чертах, но подробности случившегося я узнал только недавно от своей кузины Марты. Она пишет, что Мишка, выйдя с какого-то приема, из теплого помещения на мороз, наклонился завязать шнурок и упал. Замер в позе эмбриона, его не смогли разогнуть — он был парализован. Сначала отца выхаживали в Москве. Затем, 22 августа 1948 года, семья при содействии императора переправила его в Швецию, в клинику в Стокгольме. Один из лучших нейрохирургов Швеции сделал операцию, которая вернула отцу речь, а позже и возможность ходить, хотя и ограниченно. Вернуться на дипломатическую работу в Москву он больше не мог и был вывезен сестрой в Аддис-Абебу. Перед отъездом он написал письма, сначала Молотову, а затем Вышинскому, читая которые можно заплакать. Он просто умоляет выпустить с ним жену и ребенка. Но положительного ответа не дали. Он был вынужден уехать без семьи, и они с матерью больше так никогда и не увиделись.
Читать дальше
