— После распада СССР вы отдали предпочтение выступлениям за Россию, а не за независимую Литву. Трудно ли было перенести негативный резонанс, который после этого последовал на родине?
— Честно скажу, отношение ко мне в Литве сложное. Журналисты в основной своей массе пишут обо мне хорошо. А вот в комментариях читателей часто встречается: зачем вы рассказываете про этого предателя? Он ведь родину продал! Считается, что Сабонис, Куртинайтис и Хомичус, победившие на Играх-1988 в Сеуле, были вынуждены играть в составе сборной СССР. Иначе на Олимпиаду они бы никогда не попали. А у меня, дескать, был выбор, за кого выступать — за Россию или за Литву. В Вильнюсе около «Siemens-арены» есть аллея олимпийских чемпионов республики. Моя фотография там отсутствует. Конечно, обидно…
При этом никто не хочет понять, что никакого выбора у меня не было. Литва — это не Латвия, профессионального хоккея здесь нет. Перед Играми-1992 мне сказали: хочешь попасть в сборную, подпиши бумаги. Я поставил свою подпись, даже не раздумывая. Во-первых, манила Олимпиада. А во-вторых… Знаете, я очень люблю свою республику, это моя родина. Но в хоккей я научился играть благодаря Советскому Союзу. Если бы его не было, не было бы и искусственного льда в Электренае. Наш каток построили за счет электростанции, возведенной не на литовские деньги, а на средства из бюджета СССР. В городе десять тысяч жителей, половина из них бурно отмечала победу сборной СНГ на Олимпиаде в Альбервилле. Отец рассказывал, что после окончания финального матча весь наш дом выскочил на улицу, кричал от радости, обнимался.
— Вы сказали, что семейным магазином занимается жена. У вас нет задатков бизнесмена?
— Знаю многих спортсменов, которые думали, что они крутые инвесторы. Вкладывали деньги в разные проекты, а в итоге остались без штанов. В отношении себя иллюзий не строю, я ведь этим никогда не занимался. Часть денег у меня вложена в акции шведских фирм, но основной капитал сосредоточен в семейной фирме Livly. Ее название образовано из имен моих дочерей-близняшек — Лив и Лилли. Детской одеждой мы занимаемся пять лет, и только сейчас дело начало приносить прибыль. Самым известным клиентом компании стала принцесса Швеции Виктория, которая в прошлом году родила и приобрела одежду для малышки у нас в магазине. Естественно, не случайно: наши близкие друзья поддерживают отношения с королевской семьей. Вы же понимаете, без знакомств в современном мире — никуда. Этим летом вторая шведская принцесса, Мадлен, вышла замуж за американца. По заказу королевского двора Лиза сшила целую коллекцию для ее маленькой племянницы, в которую та была одета во время торжественной церемонии бракосочетания.
— А вы сами знакомы с принцессой Викторией и ее мужем?
— Ну, принц здесь такой… Я раньше с ним в одном спортивном клубе занимался. Он там был одним из совладельцев и генеральным менеджером. Когда принцесса пришла в зал подкачаться, этот парень стал ее личным инструктором по фитнесу. Вот и дотренировался до принца. Он нормальный парень, но очень холодный и скучный — как и все шведы. Принцессу Викторию я встречал один раз. Крепкая, сильная барышня, пожала мне руку — чуть не сломала. С ее младшей сестрой моя жена находится в хороших отношениях. Они вместе организовывали девичники перед ее свадьбой. Кроме того, несколько лет назад в Майами мы познакомились с Элин Нордегрен, которая была замужем за знаменитым гольфистом Тайгером Вудсом. В общем, можно сказать, что наша семья входит в элиту шведского общества (смеется).
— Вы назвали шведов холодными и скучными. Как же вы — такой эмоциональный и импульсивный — живете в этой среде?
— Я работаю над собой. Веду дневник, в котором пишу о себе и своих недостатках. Чтобы определенные черты характера искоренить, сначала их нужно назвать вслух. Но как только оказываюсь на стуле перед компьютером, начинаю засыпать. Поэтому, наверное, и в школе я учился не очень хорошо: всегда дремал во время уроков. То же самое — и с характером. Стараюсь успокоить себя, не метаться по улицам как угорелый. Иногда получается, хотя внутри все кипит. Например, едешь в машине, тебя подрезают. Забываешься, позволяешь эмоциям вырваться наружу. Мчишься как бешеный, пытаешься догнать обидчика, устроить ему выволочку. Потом спохватываешься: «Зачем я это делаю?! Не нужно учить этого человека, пусть едет дальше». И становится очень стыдно…
Стокгольм — Москва
Читать дальше
