Лев Шейнин - Проклятое клеймо

Судебное следствие велось с большим достоинством и корректностью. Обвинительное заключение было составлено объективно. Подсудимый имел полную возможность отвечать на предъявленные ему обвинения. Виновность подсудимого была установлена собственным его признанием и подтверждена бесспорными уликами в виде обнаруженных остатков самолета и приборов.

Я считаю, что советский адвокат обеспечил самую лучшую возможную защиту и произнес великолепную защитительную речь с призывом к снисходительности.

Было очевидно, что подсудимый полностью владеет своими умственными способностями. Он оказался очень умным и осторожным. И не поколебался высказать свои возражения против некоторых выводов обвинительного заключения.

Я была очень рада, что г-н Руденко не потребовал высшей меры наказания. И я полагаю, что аплодисменты, которыми была встречена речь г-на Руденко и его требование о мере наказания меньшей, чем смертная казнь, говорят о том, что русский народ также не хотел казни Пауэрса.

Я хочу отдать дань гуманности советского подхода к подсудимым, даже когда они оказываются виновными».

Известный копенгагенский адвокат Кристиан Хагенс в свою очередь отметил:

«Это был беспристрастный процесс. Он проводился чрезвычайно основательно. Приговор Пауэрсу вынесли на основании неопровержимых доказательств. Отношение к подсудимому было вежливое, даже любезное, причем не только со стороны судей, но и со стороны прокурора.

Пауэрсу разъяснили его права, и он имел полную возможность выдвигать возражения по каждому пункту обвинения и задавать вопросы. Как профессиональный юрист, я хочу отметить, что прокурор воздерживался от наводящих вопросов, а допрашивал вполне корректно, давая подсудимому возможность свободно отвечать. Даже когда Пауэрс говорил явную чушь, не было попыток поиздеваться над ним, например после его ответа относительно пистолета, который якобы нужен был ему для охоты. Подсудимый имел хорошего защитника. Тот задавал очень умные вопросы и произнес превосходную речь.

Все говорит за то, что Пауэрс давал показания добровольно, что его не подвергали никакому давлению и не давали ему никаких воздействующих на психику медикаментов. Впрочем, он сам подтвердил, что следствие велось корректно. Говорил Пауэрс очень обдуманно, кое-что скрывал. Нельзя, например, поверить, что ему не была заранее точно известна цель полета и что он не знал, что является шпионом. Такими делами не занимаются только на основании договора, обеспечивающего хорошую оплату. Весьма маловероятно также, что он прошел лишь подготовку в специальной летной школе и не побывал в школе для шпионов. Вряд ли американская разведка использовала бы для такого задания человека, не прошедшего соответствующей подготовки.

С американской стороны еще до начала процесса делались попытки заранее его дискредитировать. Так, например, раздавались жалобы на то, что Пауэрсу не разрешили иметь американского защитника. Но такое требование совершенно беспочвенно. У нас в Дании защитник не может быть иностранцем, да и далеко не каждый датчанин имеет право выступать в суде в качестве защитника. Функции защитника может выполнять только датский адвокат или ближайший родственник подсудимого, либо его прямой начальник или подчиненный.

Представитель Государственного департамента сетовал на то, что Пауэрсу не разрешили встретиться до суда с американскими дипломатами. Но и у нас в Дании с находящимся под стражей обвиняемым до суда может общаться только его защитник. С разрешения судебных властей подсудимому могут быть позволены свидания с самыми близкими родственниками и только на короткое время, притом под контролем полиции.

В данном процессе главными виновниками были в сущности американские власти. Можно было поэтому опасаться, что в случае встречи их представителей с Пауэрсом они попытаются даже при самом, казалось бы, безобидном разговоре дать ему в зашифрованном виде указания. Американские сетования звучат поэтому смехотворно.

Общий мой вывод таков, что и с точки зрения западной юриспруденции процесс велся безупречно».

Представитель Всемирной федерации профсоюзов Сатиш Чаттерджи написал:

«Нет надобности объяснять, почему Всемирная федерация решила послать своего наблюдателя на процесс Пауэрса. Наша организация, объединяющая более 100 миллионов трудящихся, не может оставаться безучастной, когда враги мира идут на открытые провокации. Рабочий класс, широкие слон народа прежде всего заинтересованы в сохранении мира.