Ю. Маслюков - Распад мировой долларовой системы:ближайшие перспективы.

Наконец, третий основополагающий элемент проблемы сводится к футурологическому осмыслению перспектив валютной системы и принципов подхода Японии к грядущему кризису. Другими словами, необходимо понять, как японский истеблишмент реагировал и реагирует на существующие вызовы и появление новых реалий, готовится ли вообще финансовая и политическая элита Японии к некоему глобальному катаклизму, подталкивает ли она его, или же, наоборот, последовательно держится за сложившиеся реалии.

Глобализация мировой экономики и мировой финансовой системы последнее десятилетие является наиболее распространенным понятием в политико-научных кругах раз-витых государств, прежде всего в так называемой "большой семерке". Основными доказательствами здесь служат:

— показатели мировой торговли и складывающееся в некоторых мегарегионах международное разделение труда, вовлекающее, по утверждениям апробированных аналитиков, практически все страны и их население;

— расширение и ускорение движения капиталов посредством как прямых инвестиций, так и активизации биржевых механизмов с фиксацией на долларе как на едином валютном стандарте (85 % мировых трансакций);

— наконец, формирование единого информационного пространства на базе достижений научно-технической революции (телевидение, вычислительная техника, Интернет, телекоммуникации, масс-медиа и др.).

Необходимо заметить, что подобные утверждения верны лишь отчасти, поскольку глобализация — не более чем относительный аспект общемировых хозяйственных связей. Гораздо большее число стран функционирует в рамках традиционных укладов, в то время как и в самых развитых странах пропорции вовлеченности в глобализационные процессы также варьируются в широких пределах.

Даже абстрагируясь от того, что реальная часть населения Земли, затронутая этими явлениями, не превышает, условно говоря, "золотого миллиарда", можно легко выстроить другую систему аргументов и доказательств, которые будут столь же логично доказывать сохранение "традиционных" экономических и социальных укладов, прежде всего в развивающихся странах, доминирующих как по численности, так и по размерам территории.

Более того, углубленный анализ покажет, что и в развитых странах "население технотронного уклада XXI века" также весьма ограничено передовыми отраслями их экономики, куда имеют доступ лишь весьма ограниченные социальные слои, задействованные в секторах суперсовременных отраслей: ВПК, науке, банковском и страховом капитале, информационных и телекоммуникационных сферах и других. Во всем этом будет задействовано не более 30 % трудоспособного населения. Между тем, если использовать количественный признак, то даже в США, а тем более в Японии и странах АТР это соотношение окажется не в пользу апологетов глобализации. Нельзя же судить о "едином пространстве" по факту того, что телевидение охватывает большую часть населения, а открытие Олимпийских игр смотрят якобы 3 миллиарда человек.

В случае же перехода на уровень "индивидуального человека" мы обнаружим еще более низкую величину вовлеченности в передовые сферы, поскольку работа и деятельность в них еще не гарантирует принадлежность той или иной социальной группы к "новому мировому порядку" глобального характера.

Для буквальной иллюстрации возьмем хотя бы Интернет. Не каждый участник (пользователь) Интернета окажется идеологическим сторонником слома традиционных укладов, что подтверждают многочисленные опросы в различных странах, а тем более в государствах с конфуцианской идеологической основой, прежде всего — в Японии. Если же обратиться к численности пользователей Интернета, то и здесь все будет не так уж просто и гладко. В Японии насчитывается порядка 40 млн. абонентов Интернета, в Европе — немногим более 100 млн., а в США при населении в 300 млн. — около 50 млн. При этом многие из пользователей зарегистрированы по нескольку раз.

Все вышеперечисленное свидетельствует о том, что и в самых развитых государствах продолжает существовать сильный традиционный сектор как в хозяйственно-экономическом, так и идейно-политическом плане, который скорее связан с комплексом воззрений XX века. Технологическая вооруженность и уровень образования в Японии не мешает большей части населения функционировать в системе конфуцианско-буддийских координат, чрезвычайно чуждых философским основам, которые проповедуются американским истеблишментом в качестве глобального мирового сознания и при помощи Голливуда, ТВ, а также других средств масс-медиа сводятся в единую подчиненную США пирамиду. Отсюда и важнейший вывод: верхушка японского общества, как политическая, так и финансовая, по-прежнему в основном цементируется традиционалистскими идеологическими ценностями, предопределяя собственный и независимый путь Японии в XXI столетии вне рамок абсолютной зависимости от глобальной политико-идеологической схемы США.