Е. Анфимова - Вампиры и зомби. Все о живых мертвецах

Сам ритуал оживления проводился возле разрытой могилы ровно в полночь. Сначала ассистенты окуривали ее благовониями, а потом церемониально вскрывали гроб. Некромант трижды касался трупа магическим жезлом, с помощью заклинания приказывая ему встать…

Зомби в переводе с конголезского — это оживший мертвец, не способный мыслить, чувствовать и принимать самостоятельные решения. По сути — биологический робот, беспрекословно выполняющий чьи-то приказы. Каким образом происходит зомбирование. до конца не известно. Установлено только, что для обряда используют тело недавно умершего человека, которого еще не тронуло тление.

Местный колдун с помощью особых заклинаний и других магических процедур насыщает труп жизненной энергией, но одного этого оказывалось недостаточно, а поэтому тело «пробуждают» с помощью ударов электрического тока от морских угрей.

Оживший мертвец или зомби не знает усталости, ни в чем не перечит своему хозяину и готов трудиться сутками напролет на местных плантациях. Единственная сложность в его дальнейшей эксплуатации состояла в том, что труп периодически приходится насыщать энергией того же самого колдуна, после смерти которого зомби еще раз умирает, но на этот раз уже навсегда.

Первые опыты провел известный итальянский физиолог Луиджи Гальвани в 1791 году над мертвыми лягушками, пропуская через них электрический разряд, в результате чего они вздрагивали и шевелились как живые. Именно тогда и появилась мысль, что таким образом можно оживить человека. Осуществил этот проект племянник Гальвани Джованни Альдини. Он прославился тем, что сочетал серьезное исследование с довольно мерзким шоу, практикуя так называемые «электрические пляски» мертвецов, которые он демонстрировал публично в цирках и театрах.

Известно, что апофеоз его демонстраций наступил зимой 1803 года. Накануне Альдини приобрел тело казненного серийного убийцы Джорджа Форстера, которого он решил использовать особенным образом. Во время представления Альдини делал с ним все, что хотел. Он присоединял электрические провода к губам и ушам трупа, и тогда челюсти того начинали дергаться, а лицо перекашивала гримаса боли. Показ триумфально завершался тем, что экспериментатор подключал один из электродов к голове, а другой засовывал трупу в прямую кишку. Мертвец пускался в дикий пляс, а публике казалось, что он оживает. Причем некоторые были поражены настолько, что падали в обморок. После окончания шоу труп Форстера зрители сочли ожившим и потребовали у властей забрать его у фокусника и казнить еще раз. Самого же Альдини позже (после выхода романа английской писательницы Мэри Уолстонкрафт Шелли) стали называть не иначе, как Франкенштейном.

Но на том история не заканчивается. Более поздние опыты английского исследователя Эндрю Юра проходили еще более выразительно. Предприимчивый Юр нашпиговывал трупы электрическими батареями до такой степени, что «оживший» покойник однажды пустил в ход кулаки против него самого и даже больно пнул ассистента.

Несмотря на то, что Альдини тщательно протоколировал свои опыты, его имя надолго оставалось забытым вплоть до той поры, пока в России не случился Октябрьский переворот 1917 года. Большевики, придя к власти, снова вспомнили о дерзких экспериментах, решив, что направленное электрическое воздействие на трупы заставит их работать на стройках.

Открывающаяся перспектива обещала настоящую революцию в сфере труда, небывалый взрыв его производительности, ведь в результате людских потерь на Гражданской войне Советская Россия остро нуждалась в рабочей силе.

Большевики считали, что реакционная буржуазия сознательно прятала открытия Гальвани и Альдини, поскольку согласно коммунистической доктрине «она (буржуазия) всегда являлась тормозом в развитии производительных сил». Эти слова соратника Ленина А. Богданова и стали руководством к действию. Уже в мае 1920 года был создан Центральный институт труда (ЦИТ), где начали осуществлять так называемые трудовые опыты.

В своем предисловии к переведенной на русский язык книге Альдини А. Богданов с пафосом написал: «Трупы — танцующие, сжимающие кулаки, обхватывающие сундук, который они могут поднять втроем, — какой прекрасный повод для мелкобуржуазных элементов закрыть глаза, зажать нос и закричать: „Чур меня!“ Но пролетариат чужд мелкобуржуазных предрассудков, осуществляя экспроприацию нетрудовой собственности, он пересматривает и табу, введенные реакционными классами, в том числе и табу мертвецов».