Фаина Раневская - Записки социальной психопатки

Театром, игрой на сцене, актерством Фаина Раневская «заболела» еще в раннем детстве.

Уже в три года она разыгрывала сценки со своими куклами, причем каждой определяла роль, как заправский режиссер. Став постарше, она изображала всех, кто попадался ей на глаза, с удовольствием разыгрывая роль за ролью. А свой первый настоящий, пусть и любительский, театральный опыт она приобрела в восемь лет, поставив и сыграв с артистами-куклами знаменитый детский спектакль «Петрушка».

«Я переиграла все роли, говорила, меняя голос… — писала она в воспоминаниях. — Была и ширма, и лесенка, на которую становилась. Сладость славы переживала за ширмой. С достоинством выходила раскланиваться…»

Раневская говорила, что «Петрушка» — это было потрясение номер один ее детства. Вторым потрясением стал отрывок из какого-то цветного фильма (видимо раскрашенного вручную). Двенадцатилетняя Фаина с замиранием сердца смотрела прекрасную историю любви, а потом прибежала домой, разбила свою копилку и раздала деньги соседским детям — так ей хотелось после увиденной красоты сделать тоже что-то большое и красивое.

Склонность страстно влюбляться в людей вне зависимости от того, реальные ли они, выдуманные или вообще умерли много лет назад, Раневская унаследовала от матери.

Одним из первых воспоминаний ее детства стала смерть Чехова. Она навсегда запомнила прекрасное летнее утро и горестно рыдающую над газетой мать. Перепуганная Фаина поплакала вместе с ней, а потом нашла первую попавшуюся книгу Чехова и прочитала ее. Это оказалась «Скучная история», которая произвела на нее такое впечатление, что позже Раневская написала, вспоминая тот момент, когда она закрыла книгу: «На этом кончилось мое детство. Я поняла все об одиночестве человека».

Спустя несколько лет она вновь услышала крик и рыдания матери: «Как же теперь жить? Его уже нет. Все кончилось, все ушло, ушла совесть…» На этот раз умер другой обожаемый ею писатель, Лев Толстой. Его смерть Милка Фельдман переживала так тяжело, что надолго заболела.

Вот так и Фаина Раневская потом — любила кого-нибудь, так уж любила, с полной самоотдачей. Так она любила своих друзей, и так же она любила Толстого и Пушкина — со всей страстью, со всеми душевными силами, на какие была способна.

«Любила, восхищаюсь Ахматовой. Стихи ее смолоду вошли в состав моей крови», — писала Раневская в дневнике.

И это была чистая правда. Стихи Ахматовой, а потом и она сама так прочно вошли в жизнь Раневской, что теперь уже невозможно представить их друг без друга. Великая поэтесса и великая актриса — они были неразрывно связаны до конца жизни.

Их дружба по-настоящему началась в Ташкенте, во время Великой Отечественной войны, но познакомились они гораздо раньше. Раневская тогда, по ее собственным воспоминаниям, еще была Фаиной Фельдман и жила в Таганроге. Она прочла стихи Ахматовой, влюбилась в них и твердо решила познакомиться с поэтессой. Поехала в Петербург, нашла квартиру Ахматовой и позвонила в дверь.

«Открыла мне сама Анна Андреевна, — вспоминала она. — Я, кажется, сказала: «Вы — мой поэт», — извинилась за нахальство. Она пригласила меня в комнаты. Дарила меня дружбой до конца своих дней». Ахматова тогда поинтересовалась у Фаины: «Вы пишете?» Но та ответила: «Никогда не пыталась. Поэтов не может быть много». Возможно, с этой фразы Ахматова и присмотрелась к ней получше, выделив необычную девушку из числа своих многочисленных почитательниц.

В 1910 году Фаина познакомилась со знаменитой актрисой Алисой Коонен.

В то время Коонен была совсем молода, играла в Художественном театре и уже была достаточно известна как в Москве, так и за ее пределами. С Фаиной Фельдман они встретились в Евпатории, где Алиса гостила у своего брата, главного врача туберкулезного санатория.

Что касается Фаины, то ей тогда было четырнадцать лет, и в Коонен она была буквально влюблена — специально ради встреч с ней приезжала в Евпаторию и всюду сопровождала своего кумира.

Спустя пять лет, когда Фаина уже перебралась в Москву и пыталась стать актрисой, Коонен уже была примой недавно открывшегося Камерного театра под руководством Александра Яковлевича Таирова.

Раневская обожала этот театр, ходила туда на все спектакли и мечтала когда-нибудь и сама там играть. «Мне посчастливилось быть на спектакле «Сакунтала», которым открывался Камерный театр… — писала она спустя несколько десятилетий. — Роль Сакунталы исполняла Алиса Коонен. С тех пор, приезжая в Москву (я в это время была актрисой в провинциальных театрах), неизменно бывала в Камерном театре, хранила преданность этому театру, пересмотрев весь его репертуар».