Глеб Павловский - 1993 - элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером

Вот это предательство людьми своего масштаба, их оскорбительная легкость измен. Второй раз я не нуждаюсь в таком уроке. Я пережил ваши измены вместе с моментами эйфории, и все последующее пережил. А пережив однажды, я теперь все вижу иным.

«Элемент рационального» в КГБ. 5-е управление и следственный аппарат. Инсайт Абрамкина, «За-властье» ♦ Москва и Сибирь, история борьбы за Абрамкина. Продление сроков диссидентам. Противостояние таких, как Абрамкин и Синявский, – суверенитет свободной формы. Тайна тоталитаризма – проклятая человеческая общность.

Михаил Гефтер:Сергей Чернышёв – занятный человек. Он больше, чем на первый взгляд показался.

Глеб Павловский:Он из группы номенклатурных ребят в МФТИ. У них был кружок по написанию философических писем для улучшения советского строя. Общался с Бобковым 13в то самое время, когда и ты с ним общался, доставая Абрамкина из зоны в 1985-м, только Чернышёв был с другой стороны баррикад. Они пытались перевооружить Политбюро идеологией и через КГБ благородно воздействовать на коммунизм.

Практически малосимпатичная, но не сказать, что лишенная смысла деятельность. Тоже ведь ушла эпоха. Тот ничтожный элементик рационального, что в Комитете был, но всегда вытеснялся. Помню, один человек, бывший мой однокурсник, работал там во внешней разведке: ты знаешь (мы с ним были на ты), мы между собой не общаемся, обедая в своих закрытых столовых. Самая сильная дистанция у нас с 5-м управлением. Не то чтобы неприязнь, говорит, но мы же знаем, какие чертовы вещи они там делают, и не хотим. Правда, он же мне говорит: «Вот эта вся аллилуевщина.» С такой злостью! «Какая аллилуевщина?» – «Да эта Светлана Аллилуева».

И зашел спор. Я ему говорю: «Слушай, не перебарщивай. Тебе она не нравится. А вы ей почему должны нравиться? Скажи, пожалуйста, почему вы должны кому-то нравиться? С какой стати, собственно говоря?» – «Мы делаем работу, полезность которой не можем продемонстрировать вам, а вы нас принимаете за следователей ГПУ!» Ленин, уходя из жизни, хотел было ликвидировать институт следователей ГПУ, но его отговорили, что не надо. Он легко соглашался в таких случаях.

Эта мысль столько раз возникала и отклонялась, что, думаю, она не имела перспективы.

Думаешь, Сталин остановил бы?

Думаю, тут не Сталин. Строго говоря, в середине 20-х годов что помешало Политбюро рационализировать следственный аппарат? Это ведь еще была не идеологическая проблема, а управленческая.

То есть что мешало все перенести в прокуратуру, да?

Да. Все равно ведь у них все было свое. Но, с большевистской точки зрения, это было антифилософски. Так как шло против идеи неделимой власти. Обратная сторона идеи Советов – неделимая власть, а при ней неделимая инквизиция, КГБ, ведающая изнанкой власти. За-властье, как Абрамкин это называет.

Абрамкин верит: у него был мощный мистический инсайт при сухой голодовке насмерть, которую держал в феврале 1985 года. Под конец он вошел в контакт со стихией, которую именует «За-властье» – место, где власть не разделена с человеком. И слышит звонкую, чисто интонационную речь, без отдельных слов. Беседуя таким образом, как он думает, они с За-властьем договорились, что умрет не он, а Черненко 14. И назавтра Черненко умер, в камеру влетает тюремное начальство, и Абрамкина, который был уже без сознания, откачали. Приняли его условия, и он снял голодовку.

Он очень мистического склада характера парень.

Ничего подобного, это в нем на зоне открылось. Прежде он был моралист, кантианец и любил Хармса.

А хорошо, что я успел тогда с Валерой и провернул его дело в 1985-м. Послал письмо Чебрикову 15об Абрамкине 16, из КГБ звонят: «Не беспокойтесь, работа ведется, но требует времени. Мы очень просим – езжайте пока в Сибирь!» Черт с вами, еду в Иркутск, едва улетел, звонок: «Михаила Яковлевича.» – «А он в Сибири» – «Как так? Он же заинтересован в деле Валерия Абрамкина? Сообщите, когда приедет». Думаю, кроме прочего, они получали идиотское удовольствие, создавая себе занятость этакими спектаклями.

Конечно. Наша власть вечно теребит за ниточки, соблазняя тебя цапнуть одну из них.

Ну да, разработка же идет, телефонные звонки прослушиваются, устанавливают преступные связи Иркутск-Москва!

В Сибири ты был в какой-то эйфории, помню твои открытки мне в ссылку.

Байкал произвел на меня мощное впечатление. Мы с Мишей Рожанским вышли в шесть утра. Никого не было, ходил только поезд байкальской дороги. Потрясающей красоты тоннель начала ХХ века из грубого камня, пути, снова тоннель. Байкал весь в маленьких бухточках пел, как флейта. К этой бухточке вода подступает и тонкий звук воды. А ты идешь ранним утром, солнце едва поднялось, и нет людей. Два раза в день поезд ходит, останавливающийся по требованию грибников. Те сходят, обратно идет через пять часов, и его останавливают, просто подняв руку, – Сибирь!