Газета Завтра Газета: Газета Завтра 4 (1053 2014)

Так вот, жена мне сказала, когда я прочитал ей приведенные выше строки: "Ты не прав. Террористы того и добиваются, чтобы мы все забились в свои норки и не высовывались. Надо именно в такие дни собираться с единомышленниками, посмотреть друг другу в глаза, ощутить плечо друга. Жертвы есть жертвы, их не воротишь, мы должны склонить головы перед их памятью. Но после этого держать головы высоко". Поэтому я решил всё-таки провести юбилейный вечер в Центральном Доме литератора.

Ведь жизнь продолжается, несмотря ни на что. У моего покойного друга Евгения Винокурова есть стихотворение о Моцарте и Сальери:

А в этом мире всё, как было.

Лишь гений мертвый на полу.

Жизнь неостановима. Моего маленького внука врач спросил: "Мальчик, как тебя звать?" Он ответил: "Маугли". А его сестра-ровесница (мои внуки - двойняшки) на прогулке с двумя бабушками вдруг бросает клич: "Девочки, за мной!" Это же прекрасно.

Жена мне говорит: ты в том возрасте, когда по определению должен изрекать мудрость. Я помню, как ещё молодым встретил людей моего нынешнего возраста. Они были мудрецы. Первый раз - в Гаграх, в Доме творчества в 1967 году. Этот был Василий Витальевич Шульгин - известный монархист, депутат Думы, который входил в число лиц, что принимали отречение у Николая Второго.

Шульгин сидел с женой за соседним столом в столовой, и Дима Жуков меня с ним познакомил. Иногда мы после завтрака шли прогуляться по набережной. Однажды я спросил (ведь был как раз год пятидесятилетия Октябрьской революции): как вы сейчас смотрите на Советскую Россию? Шульгин ответил: "Мы, русские националисты, мечтали о великой, сильной процветающей России. Большевики её сделали такой. И это меня с ними мирит".

А второй человек, которого я встретил в таком именно возрасте, был Лазарь Моисеевич Каганович. Я читал какую-то книгу, и там он упоминался, а в сноске была указана дата его рождения. И вижу: как раз завтра его день рождения. Я позвонил одному приятелю, говорю: "Пойдём завтра к Кагановичу, у него день рождения".

Нашли адрес. Он жил на Фрунзенской набережной. Мы пришли, позвонили. Дверь открыла дочь Майя. Она попросила нас не очень утруждать отца. Мы прошли, Лазарь Моисеевич лежал в постели с задранной ногой: он накануне сломал ногу, ему подвесили какой-то груз

Когда мы стали говорить: "Смотрите, что пишут о Сталине", он ответил: "Да что Сталин! Рушат советскую власть, все наши завоевания!" Мне запомнилось, что главным врагом и зачинателем всего этого он считал Гавриила Попова (тогда тот был председателем Моссовета), что его надо особенно опасаться.

Вот эти два человека, каждый по-своему, были мудры.

Александр Проханов. Шульгин, мне кажется, был не совсем искренен. Его пропустили через камнедробилку. Он же не признал своей вины. Он должен был бы пасть на колени перед тобой и покаяться за всё то, что сделал перед монархией как русский националист, а потом перед советской властью, когда помогал Савинкову и занимался разрушением молодой Советской республики. Вот если бы он сделал это, а потом последовали бы тирады, о которых ты говорил, то можно было бы ему поверить.

А Шульгин - старая думская, наполненная интригами, лиса.

Владимир Бушин.Видишь ли, он эмигрировал и жил, кажется, в Югославии. А когда туда в 1944 году вошла Красная Армия, его обнаружили. Тот Шульгин? Тот самый. Его забрали. И он немало лет отсидел во Владимирском централе. Так что за свою вину перед советской властью он в какой-то степени понёс наказание. А вина его перед царизмом мне неизвестна. Он ведь явился в вагон царя не для того, чтобы изгнать его, а по поручению Думы присутствовал при историческом событии. И очень переживал, что явился перед светлыми очами его величества небритый и в мятой одежде.

С ним была и такая история. В своё время нашей разведке стало известно, что он собирается тайно посетить Россию. Ему не помешали, пропустили. Он же никого не взрывал, терроризмом не занимался. Побывал в Петрограде, Москве и Киеве. И потом написал книгу "Три столицы". Был ещё фильм "Перед судом истории", где он в беседе с каким-то абстрактным историком выглядел великолепно.

Александр Проханов. Меня вот что удивляет. Когда стояла страна, у неё была гигантская мощь, могучая культура, идеология. У этого великого государства и его идеологии было такое количество защитников, певцов! А стоило ему упасть, как образовалась пустыня, все куда-то сгинули. Я же помню, какие у нас в Союзе писателей были апологеты красного, какие витии! Потом их всех сдуло! Осталось 2-3 человека, ты в том числе. Почему? Что произошло? Это слабость, трусость, это магия какая-то? Значит, это не было для них экзистенцией, сущностью их жизни. Почему так мало людей стоит на страже великих ценностей?