Юрий Поляков - Лезгинка на Лобном месте (сборник)

17 мая 1983 г. Дежурю в ОТХ

Написал сегодня рассказик «Зеркало» и новеллу «Двое». Первый дался тяжеловато, с перерывами, а новелла – в один присест. Пока это, естественно, заготовки. Час ночи. Тепло. Сижу у открытого окна. Вокруг нашего гаража набирает силу рощица… Прогрохотала над Гатчиной весенняя гроза. В землю зло били короткие оранжевые молнии, лупил крупный дождь. Теперь чисто, свежо, птицы делятся впечатлениями… Залпом прочитал В. Токареву – «Талисман» в «Юности». Перед этим читал ее же рассказ «Ничего особенного» в «Новом мире». Удивительная манера письма! Очень просто и интересно. Делаю вывод: не умею находить оптимальное соотношение между повествовательным и изобразительным. У нее все в элегантной пропорции.

23 апреля – 9 мая 1987 г. Зеленогорск

По телевизору показывают телемосты СССР – США, СССР – Япония… В газетах – о неформальных объединениях молодежи. Говорят даже о сексе. О ужас, если смотреть по-старому. И ничего нет плохого, если смотреть нормальными глазами… Прошел пленум Союза писателей. В «Литературке» речи выступавших. Писатели ругаются и грызутся по всем вопросам, кроме истинно литературных: национальные распри, упреки, обиды, колкости. Читать противно. Как дерьма наелся. Но узнаешь много скандально-нового про писателей. Звонил в Москву редактору. Книгу мы должны сдать в производство 30 мая.

15 октября 1989 г. Ленинград

Вчера в кафе Дома писателей обмыли со Столяровым выход моего рассказа. Мыслей было много, и одна гениальней другой. Сейчас все куда-то разбежались. Выхаживаюсь. Противно во рту, противно в душе, и Ольга спит на другом диване. Сижу в кабинете, слушаю «Радио Свобода» – говорят про нашего бывшего тяжелоатлета, чемпиона мира Юрия Власова. Теперь он политик и писатель. А я кто? Конь в пальто! Дурак и пьяница.

7 октября 1993 г. Ленинград

Несколько дней назад из танков расстреляли парламент – Верховный Совет. Били по-настоящему. Белый дом местами выгорел – стоит черный… Жуть! И это наш президент, за которого мы с Ольгой голосовали и радовались?.. Апофеоз нашей демократии. По народным избранникам «Огонь!». И гаденыши в телевизоре уверяют, что все правильно. Не верю больше ни единому слову реформаторов! Ельцин – просто враг народа и моральный урод! И Запад молчит, не тревожит нас экстренным заседанием ООН, громкими заявлениями, ультиматумами, бойкотами. Они, суки, похоже, и заправляют всем бардаком.

14 октября 1998 г. Ленинград

Ходил по приглашению Гранина во дворец Белосельских-Белозерских на общественные слушания «Россия во мгле: уныние или оптимизм?»… Бывший ректор Историко-архивного института Юрий Афанасьев, холеный и самодовольный, говорил непонятно о чем. Зато куда понятнее выразился некий Даниил – мальчик с длинными завитыми волосами в стиле певца Леонтьева: «Чем быстрее перестанет существовать эта страна, тем лучше будет для всех». Он имел в виду Россию. Ольга С. с «Радио России», которой я сказал, что надо бы пойти – дать ему в ухо, схватила меня за рукав и не пустила: «…Ему только этого и хочется. Синяки пройдут, а гранты повысятся».

20 октября 2004 г. Зеленогорск

Звонила Таня Конецкая. Торопила со статьей для сборника воспоминаний о Викторе Викторовиче. Конецкому я обязан многим. Если смотреть, прищурившись, из нынешнего времени в те далекие семидесятые, то Конецкий развернул меня, глупого, безвольного, пьющего, к правильной жизни, его путевые заметки спасли от уныния, показали, как надо писать. Он был прав: «Истинная проза есть открытие для людей реальной возможности более достойной жизни».

9 декабря 2009 г. Санкт-Петербург

Работы достаточно, только успевай поворачиваться. И это называется – писатель, человек свободной профессии. Помимо журналистики и преподавания на курсах «Литератор» надо быть мужем, отцом, дедом. Надо писать в конце концов книги. Второе издание «Чикагского блюза» пошло по магазинам – «Дом книги», «Лавка писателей» и прочие лавочки. Попасть в сетевой магазин стало невозможно: они сами диктуют читателю, что покупать и читать. А я продолжаю бороться с капитализмом. Интересно, кто кого победит?

Закончив чтение «Хроник», я понял: как раз этот дневник нельзя было держать под спудом для «задумчивых внуков». И вот почему. Сегодня, увы, с помощью «Букера», «Нацбестселлера», «Большой книги» и других лукавых проектов налажен массовый вывод литературных мальков, не владеющих даже элементарным ремеслом и, что еще хуже, не способных к росту – профессиональному, нравственному, гражданскому. Возможно, дневники Каралиса помогут понять кому-то из начинающих, что литература – это не горнолыжный курорт, а тяжкое пешее восхождение, что «напрямую» самовыразиться невозможно, а только – через мастерство, которое даже очень способному автору дается долгими трудами, а не короткими списками. Я бы рекомендовал эту книгу студентам Литературного института.