Рольф Эдберг - Письма Колумбу. Дух Долины

Один на кормовой надстройке, в плену своих чувств и чувствительности, Вы не можете уйти от догадки, что великое предприятие рассыпалось на осколки. И думается Вам, что имя, еще вчера столь гордо звучавшее во всем мире, уже предается забвению современниками.

Дни Вашего сидения на разбитом корабле неумолимо громоздятся друг на друга, и каждый из них, надо думать, исполнен и омрачен сведением счетов с историей, — историей, которую Вы так страстно любили и которая теперь, сдается Вам, готова оставить Вас.

И пришло мне на ум, сеньор Альмиранте, что не мешало бы малость отвлечь Вас, подобно Иову, оплакивающего свою судьбу, рассказав кое-что о том, что происходило на земном шарике с той поры, как Вы сели на мель у этого берега.

Не вижу ничего нелепого в моей попытке письмами достичь Вас через неполных пять столетий. Ведь время отнюдь не глухая, непроницаемая стена. Время вещь податливая, текучая, «здесь» и «сейчас» вполне могут перейти в некое отдаленное «где-то» и «когда-то».

Время, каким мы его воспринимаем, его ток и ритм столь же переменчивы, как береговая линия. У подёнки одно время, у мангового дерева — другое. Представление о времени индейцев отличалось от европейского. Ритмы моего столетия отличны от ритмов Вашего века.

Время как мера пережитого может быть короче или длиннее того, какое мы пытаемся измерить нашими песочными часами и хронометрами. Когда нам кажется, что мы измеряем время, на самом деле мы пытаемся измерить неизмеряемое.

Вчерашние события могут представляться нам бесконечно далекими, навсегда ушедшими в прошлое. События вековой давности могут восприниматься как нечто очень близкое, потому что не слабнет их власть над нами.

Прибой, катящий через Вашу песчаную банку к моему берегу, смывает все временные вехи. Сидя за словесной машиной и видя вдали горизонт, который был и Вашим горизонтом, я ощущаю, как постоянный в своей изменчивости Океан сжимает столетия, и прозреваю Вас в некой надреальности, которая в чем-то воспринимается реальнее многого из того, что мне привычно называть реальным.

Сипанго, Катай, Индия — земли, некогда покоренные Вами в мыслях, — Вам не дано их достичь. Другие найдут западный путь в страны Востока, но проку от него не будет. Кратчайшим путем в Индию останется путь восточный, мимо южной оконечности Африки, проложенный Бартоломеу Диашем еще до того, как началось Ваше смелое океанское предприятие {6} 6 В поисках морского пути в Индию португальский мореплаватель Бартоломеу Диаш первым из европейцев обогнул в 1487 г. Африку с юга. .

Верно, так уж повелось, что происходящее большей частью не очень-то отвечает нашим осознанным намерениям. Ход событий лишь случайно и далеко не полно подчиняется воле действующих лиц. Плывем ли мы на волне событий или мним себя призванными направлять их ход, почти всегда мы оказываемся не там, где маячила желанная цель.

Вы поистине очутились не там. Но именно поэтому последствия были куда серьезнее, чем если Вы нашли бы то, на поиски чего отправились. Четверть века, прошедшие с того дня, когда Вы, спотыкаясь, ступили на землю под скалами Сагриш, до часа, когда посадили свои корабли на здешнюю банку, в корне изменили физический мир человека. Сами основы людских воззрений — время и пространство — приобрели другие масштабы и значения; произошла переоценка, подобную которой можно наблюдать лишь в наши дни.

С приходом Ваших кораблей в море карибов началась новая глобальная действительность. Большая часть происходившего в последующие столетия так или иначе связана с Вашим океанским предприятием.

Сами Вы, понятно, не можете этого видеть. Каждый из нас ткет свой участок огромной ткани, не зная, собственно, каким будет узор в целом. Всегда сохраняются связи с былым, и всегда образуются связи с грядущим. Всякое действие неизменно ведет к другому действию: одно открытие поощряет другое, одно изобретение рождает другое, из мысли вытекает следующая мысль. Лишь после можем мы рассмотреть часть узора, только поглядев назад, способны в сложной совокупности различить какие-то звенья соединяющей нас причинной цепи.

На Вашу долю, сеньор Альмиранте, выпало вставить ключ в замок и отпереть ворота другим, но сами Вы не смогли переступить порог и даже не подозревали, какие новые обители откроются за ним.

Теперь я попытаюсь поведать Вам о последствиях Вашего начинания. Вряд ли все Вам понравится. Возможно, кое-какие напоминания покажутся Вам нетактичными. И многое наполнит Вашу душу удивлением.