Джон Бакстер - Лучшая на свете прогулка. Пешком по Парижу

Кафе и рестораны

1 La Coupole

2 La Rotonde

3 Le Dôme

4 Les Deux Magots

5 Café Flore

6 Brasserie Lipp

7 Отель Ritz

8 Dingo Bar (теперь Auberge de Venise )

9 Harry’s Bar

10 Les Editeurs

11 Closerie des Lilas

12 Le Balzar

13 Au Lapin Agile

Рынки

15 Порт-де-Ванв (антиквариат)

16 Улица Брансьон (букинистические)

17 Порт-де-Клиньянкур (антиквариат)

Галереи

19 Улица Мазарин

Каждый день, спускаясь по улице Одеон к кафе Danton на углу бульвара Сен-Жермен или к рынку на улице Бюси, я прохожу мимо них – любителей прогуляться.

Только вот мало кто действительно гуляет. Они бы и не прочь, но променад по Парижу явно не оправдывает их ожиданий.

Они потерянно толкутся в конце нашей улицы, на углу с бульваром Сен-Жермен, одним из самых бойких мест на этом берегу Сены. Парочки, как правило, одеты в нечто вроде униформы с поправкой на сезон: бежевый плащ или куртка, хлопковые или вельветовые брюки, практичная обувь. Скрючившись над картой или путеводителем, они то и дело вскидывают голову и озираются в надежде, что уличные указатели и здания стали хоть немного напоминать Бруклин, или Брентвуд, или Бирмингем.

Иногда они ходят группами. Мы их все время наблюдаем: улица Одеон для литературы то же, что стадионы “Янки” для бейсбола или “Лордс” для крикета. В доме номер 12 держала магазин англоязычных книг “Шекспир и компания” Сильвия Бич, издавшая “Улисса” Джеймса Джойса. Сильвия и ее соратница Адриенна Монье жили в нашем доме номер 18. Джойс частенько у них бывал. Как и Гертруда Стайн с Элис Б. Токлас, Скотт и Зельда Фицджеральды, ну и, конечно же, Эрнест Хемингуэй.

Чуть не каждый день, выходя из подъезда, я вижу на противоположном тротуаре людей, внимающих экскурсоводу, который на одном из дюжины языков излагает им историю нашей улицы. Они разглядывают меня с любопытством и своего рода уважением. Я же чувствую себя каким-то шарлатаном. Вместо того чтобы думать о высокой литературе, прокручиваю в голове список продуктов: яйца, лук, багет…

Затем они беспорядочной гурьбой отправляются дальше, следуя за флажком гида или, в плохую погоду, за его зонтиком. Мало кто рискует отвести взгляд от этого объекта. Они запомнили, что Париж для пешехода одновременно прекрасен и опасен. А если б они вдруг остановились – скажем, покопаться в корзине с книгами у входа в une librairie [2] или присмотреться к платью в витрине бутика? Группа может скрыться за углом, бросив их на произвол судьбы в этом путаном городе. Им придется приставать к снующим вокруг парижанам, запинаясь, выговаривать: “ Excusez - moi, monsieur, mais parlez - vous anglais ?” [3] Или того хуже – отдаться на милость загадочному le métro . Несколько потерянных душ вечно мнутся у входа на станцию “Одеон”. Вглядываясь в зеленый серпантин завитков ар-нуво на чугунной арке Эктора Гимара, они могли бы прочесть “Метрополитен”, но видят слова, встречавшие Данте на вратах Ада: “Оставь надежду всяк сюда входящий”. Досаднее всего для туриста, гуляющего по Парижу, то, что со всех сторон его окружают люди, ничуть не разделяющие его замешательства. Уверенные, безмятежные, они проносятся мимо, беспечные, словно птицы, порхающие по веткам. Для них метро не таит никаких кошмаров. Они в точности знают, когда приостановиться, пропуская ревущий автобус, что мчится очевидно ведь не по той стороне; резко сворачивают в переулок, в конце которого мелькнул симпатичнейший уличный базарчик…

Как они это понимают?

Да просто они здесь живут, это их quartier , они знают его, как свою кухню. Именно так парижане относятся к городу – как к продолжению собственного дома. Здесь нет понятия общественного пространства. Люди, едва выйдя из подъезда, не прыгают в автомобиль, чтобы тащиться через весь город в офис или гигантский торговый центр. Ни один парижанин не ездит по Парижу на машине. Кто-то – на велосипеде, кто-то – на метро или автобусе, но большинство, конечно же, пешком. Париж принадлежит своим