Джон Бакстер - Лучшая на свете прогулка. Пешком по Парижу

– А скажите, – спросила самая робкая из женщин, – у них что, правда были… – она запнулась, – …опиумные притоны?

– Конечно. И сейчас есть. Французы называют их fumeries . И некоторые из них довольно шикарные.

Они почти прильнули к стеклу.

– Видите ли… – продолжил я.

И хотя я теперь говорил чуть ли не шепотом, они прекрасно меня слышали. И снова я убедился, насколько верна старая добрая истина: неважно, как громко вы говорите, важно, что вы можете рассказать.

– … опиум притупляет чувство времени. Кокто говорил, что ощущение такое, будто сходишь с поезда существования. Но для полного эффекта нужно три-четыре трубки. А для этого необходимо…

Девушка в курильне опиума

– Место, где можно лечь, – сказал бородатый мужчина.

– Именно!

Мы все дружно кивнули – уже больше не гид и его группа.

Спустя два дня я переходил улицу Вожирар перед зданием Сената, и тут на пороге почты появился продавец книг из магазина напротив нашего дома. Он уставился на что-то за моей спиной и изумленно произнес:

– А это что еще значит?

Ко мне, лавируя между машинами, приближались люди, записавшиеся на мою вторую экскурсию – все двадцать семь участников.

Я пожал плечами.

– Mes admirateurs . [36]

– Merde alors ! [37] – уважительно присвистнул он.

Когда все подошли, я сказал:

– А теперь взгляните на ограду рядом с главным входом в Люксембургский сад. Филипп Супо писал, что в 30-е годы это было место, где собирались в поисках случайных знакомств садомазохисты.

– Так вот, ты им очень понравился, – торжествующе сообщила мне Дороти. – Только послушай…

– Прошу тебя, не надо!

С Хемингуэем меня роднило жгучее чувство неловкости, которое я испытывал всякий раз, когда про меня говорили что-то хорошее, в особенности если это происходило при мне. Когда Хемингуэй впервые встретился с Фицджеральдом в баре Dingo на улице Деламбр, он шарахался от комплиментов. Как он написал в “Празднике, который всегда с тобой”, “по нашей тогдашней этике похвала в глаза считалась прямым оскорблением”.

– Одна пара даже поинтересовалась, не твоя ли это профессия, – сообщила Дороти. – Тебе стоит подумать об этом.

Представить себя в качестве гида значило победить лавину стереотипов.

Наименее оскорбительную картину, которую я лицезрел ежедневно, представляли особи с высоко поднятыми зонтами или флажками, таскавшие вереницы зачуханных туристов вверх и вниз по улице Одеон. Никто не выглядел шибко довольным, и меньше всего – сам экскурсовод.

Может, есть в этом некое извращение, но мне гораздо больше были симпатичны гиды с куда менее лестной репутацией, но с авантюрной жилкой – ближайшие родственники того карикатурного персонажа, которого Фолкнер, когда в 1925-м жил за углом от нас, обозначил как “грязненького мужика из сортира подземки с пачкой французских почтовых открыток в руке”. Другие жаловали гидов еще меньше. Бэзил Вун писал в 1926 году в книге “Париж, которого нет в путеводителях”, что “наихудший способ [ увидеть Париж ] – это воспользоваться услугами одного из тех профессиональных гидов, которые наводняют бульвары и предлагают непристойные открытки. В большинстве своем это русские или турки; встречаются и немцы с американцами, но их мало. В большинстве своем они воры, и абсолютно все – потенциальные шантажисты”. (И – да, его действительно звали Бэзил Вун. В 1920-е в Париже также обитали журналист по имени Уэмбли Болд и переводчик Брэвиг Имбс [38] . Вполне вероятно, что они скрывались в Париже, чтобы избежать насмешек, которые вызывали их имена на родине.)

Игривые открытки создавали Парижу дурную репутацию

В этих псевдогидах есть что-то от морских разбойников, тень разврата и опасности, которые напрочь отсутствуют в их обычных коллегах, просто-напросто унылых занудах. Существуют ли еще настоящие профессионалы, одного из которых сыграл Ричард Гир в “Американском жиголо”, – те, что нанимаются к одиноким женщинам, приезжающим в Лос-Анджелес? Поначалу он просто везет их из аэропорта, но по дороге невзначай спрашивает позволения снять фуражку – этакий мужской эквивалент женского “я только быстренько переоденусь во что-нибудь поудобнее”, – после чего его обязанности приобретают более интимный характер. Ален Делон, странным образом выбранный на роль итальянца в “Желтом роллс-ройсе”, начинает гидом при гангстере Джордже К. Скотте, а заканчивает тем, что заводит шашни с его любовницей Ширли Маклейн, на которые телохранитель Арт Карни закрывает глаза. Роберт Редфорд в “Гаване” берет в оборот двух американок, жаждущих грязных удовольствий: он ведет их на порношоу в Шанхайский театр [39] , а затем и к себе домой, где они втроем устраивают веселые игрища в темноте. Во всех эпизодах каждый отлично проводит время, а не этого ли мы ждем от путешествия за границу?