— Вы поднимаете очень важную и очень больную для нас тему. Но это не вопрос недоработки музея. Третьяковская галерея — государственное учреждение. Помимо того что это крупный музей со своей историей, это символ национальной культуры и лицо страны. Все культурные программы для самых высоких гостей обязательно включают посещение галереи. И при этом мы живем в коммунальной квартире. Когда Третьяковская галерея переехала в это здание на Крымском Валу, часть его уже принадлежала Центральному дому художника. И в массовом сознании это так и остался ЦДХ. Там проходят мероприятия самого разного уровня. Складывается нелепая ситуация — национальный музей живет на задворках меховых салонов в окружении бурной деятельности парка «Музеон», но при этом должен выполнять задачи государственного значения. Мы практически в осаде. Мы находимся в парковой зоне, и поскольку земля вокруг здания московская, то подчас решения принимаются без учета интересов федерального музея. А в странные ситуации попадаем мы. Например, некоторое время назад мы заняли пятое место в конкурсе доступности среды для людей с ограниченными возможностями, и мэр Москвы Сергей Собянин вручил нам диплом. Когда это обсуждалось, специалисты отмечали, что к нам можно подъехать, у нас есть пандус, мы поменяли лифты, поскольку старые не были рассчитаны на ширину колясок. Но за то время, которое прошло от решения до вручения диплома, другие структуры приняли удобные им решения — поставили у здания на Крымском столбики, организовали паркинг, и к музею стало невозможно подъехать инвалиду, что свело на нет наши усилия. Изменить эту ситуацию на своем уровне мы никак не можем.
В 2008 году была идея построить для нас новое здание ближе к Садовому кольцу. Но случился кризис, и об этом забыли. Мы говорили с министром культуры Владимиром Мединским, когда он приезжал к нам на Ночь искусств, о том, что нас трудно найти и трудно опознать. Он предложил с помощью современных технологий как-то акцентировать фасады здания Третьяковской галереи на Крымском. Сейчас мы работаем над этим, и вскоре на двух фасадах, обращенных к набережной и к парку, должны появиться световая надпись «Третьяковская галерея. Искусство ХХ века» и сменяющие друг друга изображения произведений из нашей постоянной экспозиции. Очень надеюсь, что это станет шагом в осознании всеми того, что именно здесь находится.
— Осенью во Флоренции с большим успехом прошла выставка «Русский авангард. Сибирь и Восток», которая представляла работы Гончаровой, Кандинского, Малевича рядом с каменными бабами, шаманскими бубнами, примитивной скульптурой. Третьяковская галерея давала для нее картины, но почему в самой галерее нет подобных ярких концептуальных проектов?
— Почему же нет, есть. Один из таких проектов был у нас год назад — «Натюрморт. Метаморфозы», где мы показали диалог классического и современного искусства. Поняли его далеко не все. Нам хотелось как раз того, о чем вы говорите, — в неожиданном ракурсе и нестандартных сопоставлениях представить искусство XVIII и ХХI веков, поскольку и то и другое концептуально по своей природе. В XVIII веке натюрморты ведь были сложносочиненными, придуманными, в отличие, допустим, от взрыва чистых эмоций у Коровина. И мы хотели эти разные виды концептуального творчества сопоставить. В Италии это востребовано, поскольку там зрители видели множество выставок авангарда и вообще самого разного материала, и теперь пришла пора более сложных проектов. Мы же делаем выставки не для себя, а для зрителя. И если зритель пока, как выяснилось, не готов к такому соединению несоединимого, значит, мы будем продолжать серию наших крупных монографических выставок, многие из которых становятся феноменальным открытием, как это было с Гончаровой. А концептуальные выставки мы будем пробовать делать в меньшем формате в других залах. Так, осенью мы покажем выставку «Драгоценная оправа. Картина и рама. Диалоги».
Впрочем, любой проект требует серьезных затрат. Мы государственное учреждение, но государство финансирует нас не полностью. Конечно, речь не идет о прямом зарабатывании денег, на первом месте для нас качество и научная работа, но когда мы делаем большие проекты, мы бы хотели, чтобы они были успешными и с финансовой точки зрения.
— Пушкинский музей проводит сейчас очень активную политику привлечения зрителей за счет мероприятий самого разного рода — встреч с медийными персонами, концертов, спектаклей. У вас нет подобных планов?
Читать дальше
