Популярность — это шлейф профессии. Проходит время, ты пропадаешь с экрана, и о тебе забывают. Генетически поколение меняется через 18—20 лет, а на телевидении это занимает 8—10 лет, потому что зритель вырастает, взрослеет, смотрит другие передачи, у него появляются иные интересы. Сегодня уже никто не вспоминает Нину Кондратову, первого диктора телевидения, редко — Валентину Леонтьеву, Аню Шилову, Люсю Соколову, Нонну Бодрову, Женю Суслова. А ведь у каждого диктора были свое место, своя передача, в которой он был первым номером. Светлана Жильцова вела уроки английского языка, Лина Вовк и Таня Судец — музыкальные программы.
Это естественный процесс — уход с экрана. Поэтому надо относиться к своей профессии очень строго и объективно. Ты нужен в свое время, и твоя жизнь на телевидении довольно короткая.
Языковой запас / Искусство и культура / Exclusive
Языковой запас
/ Искусство и культура / Exclusive
«Человек, который более или менее прилично владеет родным языком, по определению способен заговорить и на другом — хотя бы на базовом уровне. Ограничителем может служить только недостаток мотивации», — рассказывает известный переводчик Дмитрий Петров
Разговаривая с человеком, который знает 37 иностранных языков, чувствуешь себя дремучим двоечником. Переводчик-синхронист и преподаватель в рамках лектория «Прямая речь» Дмитрий Петровподелился профессиональными секретами и заверил, что может обучить английскому или немецкому почти любого человека.
— Дмитрий, ваш отец — переводчик, мама — преподаватель иностранных языков. Вы не помните случайно, на каком языке сказали свое первое слово?
— Первые слова я сказал на детском языке, как и все, потому что дети далеко не сразу, а только через некоторое время начинают осознавать, что в нашем мире люди говорят на разных языках, что это связная система коммуникации, а не просто набор звуков. Тем не менее я достаточно рано, независимо от формального обучения, стал интересоваться языками, поскольку в доме, в силу профессии моих родителей, было много книг на иностранных языках — и художественных, и учебников, и словарей. Сначала я их просто листал, потом начал читать.
В семье никто не заставлял меня заниматься языками. Более того, мама надеялась, что я стану музыкантом, меня обучали игре на фортепиано. Учителя и близкие люди говорили, что у меня есть способности, но желания посвящать себя музыке не возникало, а вот заниматься языками явно всегда хотелось. Отчасти это было обусловлено генетическими факторами, но имелся и мой собственный интерес, который я по мере возможности проявлял. В школе учил английский и немецкий, а преподавала, кстати, моя мама. Параллельно занимался испанским и итальянским.
На переводческом факультете Московского института иностранных языков, куда я поступил после школы, официально преподавали два языка, в моем случае это были английский и французский. Среди нас училось много иностранных студентов, и я старался использовать любую возможность хотя бы немного с каждым поговорить на его языке. Так пополнял свой арсенал.
— Что в вашем понимании означает знание языка?
— Надо быть очень аккуратным в определениях. Невозможно разные языки знать на одном уровне. И, естественно, если языком не пользоваться, навык утрачивается. Есть такие, которыми я пользуюсь наиболее часто и профессионально как преподаватель, как переводчик и во время поездок, — это основные европейские языки: английский, немецкий, французский, итальянский, испанский. А есть те, которыми я неплохо владею, но более пассивно, то есть могу на них общаться, читать, но жизнь нечасто предоставляет ситуации, где ими можно воспользоваться. И есть древние языки, которые мне интересны с академической точки зрения, потому что я занимаюсь вопросами их эволюции, — это латынь, древнегреческий, санскрит, церковнославянский. На них уже никто не говорит, но тем не менее они оставили след в истории человечества.
— Когда у вас сформировалась своя система изучения языков? Наверное, когда уже сами освоили десяток-другой?
— Своя система стала формироваться, когда я понял: если применять обычную стандартную схему обучения, мне не хватит жизни, чтобы освоить интересующее меня количество языков. То есть цель была сугубо эгоистическая: найти какие-то обходные пути, в каких-то местах срезать дорогу, чтобы быстрее подойти к мало-мальски приемлемому уровню, который можно обозначить как владение языком. А когда это стало получаться для себя, захотелось поделиться и с другими. Стал проводить тренинги. Работал как индивидуально, так и с целыми группами в формате семинаров. Ряд моих коллег преподают по этой методике в созданном мною Центре инновационно-коммуникативной лингвистики.
Читать дальше
