журнал Русская жизнь - Первая мировая война (август 2007)

в Автозаводском районе. На указанное место выехала группа немедленного реагирования, факт заминирования не подтвердился. Как злостный рецидивист Дорофеев получил за свою шутку полтора года строгого режима.

Дмитрий Данилов

Офицеры русской армии о боях пропагандистских и прочих

В архиве «Радио Свобода» сохранилось немало записей интервью с современниками и участниками Первой мировой войны. Все эти люди, по обстоятельствам судьбы, после Октябрьской революции оказались за рубежом. Полвека спустя на глушимых тогда волнах станции прозвучали фрагменты некоторых рассказов ветеранов. Теперь есть возможность познакомиться с ними без всяких помех.

Иван ТОЛСТОЙ

Георгий Яковлевич Киверов

Родился в 1896 году в военной семье. 19-летним юношей, окончив Одесское артиллерийское училище, сразу попал на Северный фронт. Поручик артиллерии. После эмиграции жил в Югославии, где окончил университет с дипломом инженера-архитектора и художника. Занимался живописью. После войны поселился в Гамбурге и организовал художественную школу, писал иконы. Несколько лет прожил в Аддис-Абебе (Эфиопия), затем вернулся в Германию, поступил диктором на «Радио Освобождение» в Мюнхене (ныне «Радио Свобода»), параллельно преподавал рисунок. По его плану построен дом отдыха для детей под Мюнхеном. Был членом Народно-трудового союза. Скончался в 1976 году.

- Георгий Яковлевич, расскажите, пожалуйста, как вы попали на фронт.

- А на фронт попадали так. Каждый выбирал себе офицерские вакансии. Я выбрал Северный, потому что это был фронт немецкий, и там мы дрались с пруссаками. Такое было настроение, что немца нужно было побить в первую очередь, и потому особо рьяные из нас выбирали Северный фронт. Я выбрал 13-ю тяжелую артиллерийскую бригаду.

- Где она была тогда расположена?

- На Западной Двине между Ригой и Якобштадтом. Это оказался довольно спокойный участок фронта. Но спокойствие длилось недолго. Зимой 1916 года пришла весть об убийстве Распутина. Газеты с этим сообщением среди офицеров обсуждались очень горячо. Многие думали, что это, может быть, сильно улучшит общее политическое положение. Все офицеры - и старые, и молодые - в шестнадцатом году были настроены в смысле окончания войны очень оптимистически; считалось, что немцы выдохлись. Это было видно по тем пленным, которых мы брали, по качеству снаряжения, которое становилось у них все хуже и хуже. В то время как у нас все улучшалось, и к семнадцатому году русская армия была в наилучшем состоянии.

- А что вы можете сказать о настроениях как среди офицеров, так и среди солдат в шестнадцатом году?

- У офицеров политическое настроение выражалось в постоянных теоретических требованиях к кому-то, неизвестно к кому: убрать Императрицу. К Государю как главнокомандующему относились с полным доверием, потому что начальником штаба у него был Алексеев. Авторитет для нас и действительно в высшей степени способный генерал.

- А среди солдатской массы какие были настроения?

- Видите ли, мы довольно долго стояли на позициях, которые были со временем очень благоустроены, так что солдатам было вольготно. У них было все необходимое, даже развлечения - был даже создан музыкальный оркестр… Так что они просто ждали окончания войны, больше ничего. Закамуфлированы мы, артиллеристы, были очень хорошо: немцы нас нащупать не могли, хотя мы стояли довольно близко от них. В общем, все было благополучно. Такая обстановка, естественно, всегда очень отражается на солдатах: наши были взяты из оставленных русской армией крепостей - Ковно, Варшава, Брест-Литовск… Это были давно служившие, видавшие виды, опытные артиллеристы. На них война отражалась гораздо более спокойно, чем на пехоте, которая все время несла большие потери - и где все время были новые люди.

Началась Февральская революция. Офицеры соседней батареи нашей бригады были в это время в отпуску, в Петербурге. Вернувшись, они рассказывали нам о самых непосредственных впечатлениях, о том, что произошло. Разговоры были, мол, теперь у нас будет монархия английского типа, и наконец теперь можно добиться своего. Государь, конечно, сохранит свою власть, но станет конституционным монархом в настоящем смысле слова. Так что раз Дума, мол, взяла власть в свои руки, то тут разговоров не будет никаких, и все пойдет гладко. Война будет скоро победоносно кончена и так далее.