журнал Русская жизнь - Захолустье (ноябрь 2007)

Мою просьбу родители согласились удовлетворить полностью. На этом наш торг о приданом окончился. Сват и мать попросили, чтобы родители показали приданое невесты (одежду, обувь, белье и т. д.), которое было показано, и мы остались им довольны. Попив вторично чаю и водки, мы пригласили родителей придти назавтра в дом жениха и посмотреть житья, а вечером обусловились сделать богомолье.

11 февраля вечером богомолье состоялось. А утром 12 февраля брат невесты свозил меня с невестой в сельсовет, где и был зарегистрирован наш брак. Будучи комсомольцем и являясь служащим райисполкома, я по договоренности со своей невестой настоял на том, чтобы свадьба была без попа и венчания в церкви, как это было еще принято в то время в народе. Время до свадьбы для меня и невесты было самое радостное и веселое во всей жизни в молодые годы, и оно не должно быть забыто нами.

Татьяна Сергеевна Франк о первых годах революции

Татьяна Сергеевна Франк, в девичестве Барцева, родилась в Москве в 1886 году, в дворянской семье. Отец ее, в свое время народник, служил в Петербурге, затем стал директором пароходного общества в Саратове, где Татьяна Сергеевна провела свое детство. Там она закончила гимназию, потом переехала в Петербург, но в 1905 году все учебные заведения были закрыты, и девятнадцатилетнюю общественницу отец отправил учиться за границу - подальше от революции. Но именно в Париже она и познакомилась с настоящими анархистами и бундовцами, которые пытались использовать наивную и пылкую дворянку для переправки нелегальной литературы. Благоразумие ее все-таки победило и спасло от полицейских неприятностей.

Зимой 1906 года на легендарных Стоюнинских курсах в Петербурге (где читало лекции 80 процентов столичной профессуры) она познакомилась со своим будущим мужем, философом Семеном Людвиговичем Франком. Увлечение идеями, миром культуры и делами мужа заменили Татьяне Барцевой любые университеты - она стала преданной спутницей мыслителя. О своей жизни она рассказала в 1964 году, в интервью, записанном в Лондоне, когда Семена Франка уже не было в живых. О Татьяне Сергеевне в то время преданно заботились трое детей - Виктор (литературный критик, переводчик), Василий (журналист) и Наталия.

Скончалась Татьяна Сергеевна Франк в Англии в возрасте 98 лет.

Читателям «Русской жизни» мы предлагаем беседу, записанную для радио «Свобода» историком Алексеем Малышевым.

Фотография любезно предоставлена Питером Скорером, внуком Татьяны Франк.

- Первую войну или, вернее, объявление о ней мы встретили за границей. Семен Людвигович был командирован университетом в Мюнхен для работы над книгой «Предмет знания». Уже были какие-то предчувствия войны, но перед самым ее объявлением масса знакомых и друзей уверяли Семена Людвиговича, что ничего не будет и никуда не стоит двигаться. Но все-таки за два дня до объявления мы успели проехать в Швейцарию. Это было очень трудное и мучительное путешествие, мы ехали через Сербию, Болгарию, Италию, а потом приплыли в Одессу, откуда я уже могла снестись со своими родными, которые потеряли всякую надежду нас найти.

- Какое впечатление на вас произвела Россия?

- Это была совершенно нормальная жизнь. Даже было стыдно, потому что ничего такого трагического мы не чувствовали. Тяжко стало потом, после того, как на фронте был ранен и умер жених моей сестры. Это была просто психологическая подавленность, никаких общих невзгод еще не было.

- То есть война врывалась в частную жизнь, только если что-то случалось с близкими людьми?

- Не совсем так, например, по Невскому проспекту каждый день тянулись процессии с гробами. Некоторым удавалось привезти тело погибшего на фронте родственника в Петербург. А вот моего друга и жениха моей сестры так и не нашли, подробности его гибели я узнала гораздо позже от его денщика. Это все врывалось невероятно печальным и страшным аккордом в как будто нормально текущую жизнь. Всегда этот шопеновский марш, который сопровождал процессии, масса народа… А потом началось… Просто создавалось настроение драмы, трагедии, которое нарастало с каждым божьим днем. Это чувствовали все, живущие в Петербурге.

- По каким именно признакам?