журнал Русская жизнь - ВПЗР - Великие писатели земли русской (февраль 2008)

Ну, я, типа… обязуюсь… обещаю, граждане судьи… вообще больше никогда. Сделал выводы. Никогда, правда… Никогда больше дрель в руки не возьму! Не садите только меня в тюрьму, пожалуйста.

Дмитрий Данилов

Разговор читателя с писателем о правде жизни

Как сказал критик, литература в России всегда во всем виновата, и она же всякому делу помочь должна.

Проект конституции? Идеальные помещики? Пожалуйста. Святая с желтым билетом? Города из алюминия? Мост до небес? И это вполне осуществимо. На страницах русской романистики и по большей части только там.

Жизнь то и дело эмигрирует в литературу. Каждый прогрессивно мыслящий человек мечтает либо сделаться писателем, либо, на худой конец, в охотку поучиться у писателя жизни. Почувствовать себя вольтерьянцем или, допустим, скучающим байронитом, проповедовать вольность вслед за Радищевым и Герценом, пережить мировую скорбь с Шопенгауэром и опроститься с помощью Толстого…

Революция мало что изменила. Едва ли не каждый из советских вождей стремился заполучить себе придворного письменника, чтобы тот учил подданных уму-разуму. Диссиденты, едва народившись, - тоже берутся за перо…

Неудивительно, что архивы, оставшиеся от русских писателей, заполнены посланиями, записками и мольбами от поклонников. Те прекрасно знают, «делать жизнь с кого», и потому без устали спрашивают, требуют советов, делятся творческими достижениями, а представительницы прекрасного пола заводят с автором… продолжительные эпистолярные романы. Что, впрочем, вполне естественно. Ведь на самом деле роман между писателем и читателем длился в России веками и прекращаться не собирался. А известное «писатель пописывает, читатель почитывает» на самом деле - отнюдь не о лености ума. Наоборот - о живейшем интересе этих двух человеческих типов друг к другу.

«Дайте жрать хлеб ржаной, дайте спать с живой женой!» Это требование Маяковского звучит не диссонансом - криком отчаянья.

Дорогой дедушка,

Лев Николаевич!

Большое вам спасибо. Прочел все присланные мне вами книги. Только прочел не так, как хотел их прочесть, - в тени кустов, оторвавшись от косы, в минуты отдыха. Любимый труд мне этого не позволил.

Когда я вышел косить, взял одну маленькую книжечку и, пройдя несколько рядов, сел отдохнуть и принялся было за чтение. Но звуки посторонних кос трудящегося со мною вместе народа оторвали мои мысли, я бросил книжечку и стал присматриваться вокруг себя.

В траве вокруг меня разные бабочки, жучки и козявки поспешно копошатся, а между тем каждая их них трудится, трудится. Я поднял голову и вижу - далеко и близко, в синих и белых рубахах мелькают мужчины и женщины. И все, как и вся тварь, поспешно трудятся, трудятся. Потом вспомнил слова Некрасова - в полном разгаре страда деревенская, - и великое чувство наполнило через край мою душу. Я поднял к небу глаза, полные слез. Боже мой, боже, дай мне уразуметь в этой развернутой перед мною книге всей жизни хоть одну премудрую таинственную строку, хоть одно слово, к чему этот труд, эта страда, к чему эти все движимые существа.

«Для жизни, - шепчет мне внутренний голос, - время и труд дают жизнь». Я взял косу и поднажал. Зеленая сочная трава, прелестные цветы мертвыми повалились в ряды. Значит, для поддержания одной жизни нужно уничтожить другую, одно помирает, другое растет и живет ею. Кому это все нужно? Понятно, тому, кто создал все и всему назначил свой предел. Кто же мы, люди? Мы - жалкие пришельцы и маленькие существа, посланные сюда, на землю, для того, чтобы жить и потом помереть - так же помереть, как помирает и все. К улучшению своей жизни, то есть всей жизни человечества, мы должны заботиться сами, потому что нам даден ум, дадена сила, дадено все-все, чем мы и можем распоряжаться.

Генри Джордж предлагает - для улучшения человеческой жизни отобрать из частной собственности всю землю и дать ее трудящимся на ней. С этим я вполне согласен, потому что это для существования необходимо. Что же касается налога с земли, я не соглашаюсь только потому, что нам, жалким пришельцам, нельзя никак оценить правильно неоцененные сокровища. Ведь создана не земля для нас, а мы для земли, потому можем ли мы с саженью в руках оценить то, что не в нашем распоряжении, не в нашей власти. Мы только можем оценить, что дадено нам: свою силу, свой ум, свое понимание. Это в полном нашем распоряжении, и мы всему этому можем дать полную цену. Зачем же нам стараться делать трудновозможное, когда нам является возможность сделать легковозможное?