журнал Русская жизнь - Россия - Европа (март 2008)

Сорок тысяч для многих людей - это огромная сумма. Тем более - для неработающей жительницы села. Можно одним махом решить кучу накопившихся материальных проблем. Правда, нечем потом отдавать будет. Но само осознание того факта, что можно поехать в город, достать из кошелька карточку, засунуть ее в банкомат, набрать пин-код и получить сорок новеньких хрустящих зеленых купюр, толкает человека либо на необдуманный поступок, либо на обдуманное преступление.

Соблазнившийся, конечно, виноват. А соблазнитель - разве нет?

Дмитрий Данилов

Туристы в газетах начала ХХ века

«Московские ведомости», 1902, 4 августа

Барон А. Б. Фитингоф-Шель, Бренер - Милан.

Странности русских за границей

Во время моих бессонных ночей я часто вспоминал об Италии, как стране, которая из чужих краев, куда меня забрасывала судьба, более всех прочих мне приходилась по сердцу и оставляла во мне наилучшие воспоминания. Когда я впервые ездил в Италию, существовал только один железнодорожный путь с перевалом через Бреннер; другой путь из Германии через Швейцарию с знаменитым С.-Готардским тоннелем возник и был приведен в исполнение гораздо позже.

Путь через Бреннер чрезвычайно живописен и красив. После возделанных холмов Южной Баварии, покрытых богатою растительностью, приближаясь к Инсбруку, вступаешь уже в Тирольские Альпы. Горы становятся выше и теснят друг друга; попадаются отвесные скалы, сжатые ущелья, или узкая тропинка на краю пропасти. Местами виднеется ложе горного ручья, усеянное шаровидными камнями: при первом дожде оно превращается в пенистый поток, передвигающий с шумом каменья, лежащие на его дне, и уносящий с собой все, что попадается на пути. Роскошные леса мало-помалу исчезают, воздух редеет, температура падает, так что в июне чувствуешь некоторую свежесть в воздухе, ландшафты становятся дичее и холоднее. Тоннели становятся продолжительнее. Один из них особенно замечателен, как длиной, так и поворотом почти полкруга, который он делает внутри земли.

Достигнув высшей точки при станции Бреннер, видишь, что начинается спуск в сторону Италии; очень скоро замечается ощутительная перемена в воздухе, в температуре, в растительности - одним словом, во всем. С каждым десятком пройденных миль становится теплее, природа больше улыбается, снова красивые леса покрывают верхи гор на их склонах возделывается виноград, а в долинах луга покрыты сочными травами со множеством пестреющих в них цветов. Спуск становится все отложе; уже забываешь, что за несколько лишь часов, утром на Бреннере, жался от свежести и кутался в пальто; солнце не только греет, но и печет. Поезд замедляет ход, свисток паровоза предупреждает о предстоящей остановке, вы читаете надпись станции «Ала» - и вы в Италии.

Из нескольких лет, проведенных мной в Италии, я прожил большую часть во Флоренции. Теплый климат, роскошная природа, упоительное благоуханье в воздухе от массы цветов и приветливость самих жителей, - все располагает к этому прелестному уголку земли, покрытому, сверх того, памятниками древнейшей культуры. Во Флоренции был у меня собственный дом, хотя небольшой, но уютный, с открытою террасой, с верандой, по стенам которой вился виноград и рдели его янтарные гроздья, с садом, где росли магнолии, гранатовые деревья, эвкалиптусы, и в котором мы располагались за чайным столом с русским самоваром, пили чай с лимоном, прямо сорванным с близ стоящего дерева. Все это мелочи, если хотите, но мелочи, о которых очень приятно вспоминать.

Я побывал во многих местах - и на юге, и на севере Италии - и возвращался всегда с особенно приятным чувством в мой укромный уголок.

В один из моих проездов через Милан я присутствовал при интересных работах, которые производились там, в ожидании приезда маститого императора Германского Вильгельма.

Чудный всемирно известный Ми-ланский собор, поражающий своими размерами, отделкою из белого мрамора и тысячами (более 3000) мраморных шпилей и статуй, стоит на площади, которая далеко не соответствует грандиозности этого величественного сооружения. К сожалению, в ту средневековую эпоху, когда люди проникались желанием воздвигать монументальные Божьи храмы, строившиеся в течение столетий, и находились для этого нужные люди и средства, обыватели городов, замкнутых в то беспокойное время большею частью стенами, для ограждения себя от внезапных нападений, скучивались в этом ограниченном пространстве и строились так тесно, что оставляли очень мало места для улиц и площадей. Вследствие этого в старинных городах улицы так узки и постройки подступают так близко к церквам, стоящим на площадях, что давят их своею близостью и лишают возможности восхищаться общим видом такого сооружения.