Ханнес Ростам - …Ваш маньяк, Томас Квик

Эти два убийства имеют много общего. На телах жертв — следы насилия с явными признаками сходства. Кроме того, обе девушки исчезли на одной и той же территории радиусом в несколько сотен метров».

Та информация, которую Квик мог прочесть о Грю в «Дала-Демократен», без сомнений, закладывала хорошее начало, с учетом того, как проходили допросы и как рассказы Квика обычно «развивались» в процессе следствия.

Когда Губб Ян Стигссон во время моего первичного сбора материала имел любезность скопировать для меня три сотни своих статей о Томасе Квике, он по неизвестным мне причинам не включил данную статью в ту подборку.

Тот факт, что статья была отмечена в протоколе предварительного следствия Национального управления криминальной полиции, не мешал тому, что суд оставался в неведении по поводу ее существования.

Дебаты начались с того, что ведущая Моника Сааринен, в обычной жизни — ведущая программ в «Студии 1», указала на иронию судьбы: как Губб Ян Стигссон, получивший Большую премию клуба публицистов в 1995 году, так и я — оба были удостоены наград за наши журналистские труды о Квике.

После общих разговоров о том, как мы с ним познакомились, и констатации того факта, что мы занимаем радикально противоположные позиции в вопросе о виновности Квика, Стигссон пояснил:

— Однажды доходишь до последней точки, когда дальше уже не продвинуться и остается только признать, что он виновен. Я возьмусь утверждать, что всегда относился ко всему этому критично. А потом начались все эти глупости — что он якобы просто клоун. Стали замалчивать все его прошлое — уникальное в шведской криминальной истории.

— Почему ты, Ханнес, так уверен в его невиновности? — спросила Сааринен.

— Я прочел все материалы, — пояснил я. — В первую очередь я выписал все, что говорит в пользу его виновности. И от этого списка сейчас ничего не осталось. Нет даже никакого намека на доказательства. Решения суда держатся исключительно на рассказах Квика, и если прочесть эти рассказы и то, как они создавались, то получается так — изначально он ничего не знает об этих убийствах и отвечает неверно практически на все вопросы.

Здесь Стигссон начал мотать головой, и я почувствовал укол раздражения.

— Ты качаешь головой, и совершенно напрасно. Публика не читала протоколов допросов, но ты-то их читал. Какие обстоятельства Квик может правильно изложить в ранних допросах — хоть по одному убийству?

— Но ведь… практически в каждом деле он вначале говорит что-то, из-за чего как бы становится ясно, что овчинка стоит выделки, а затем его заносит, но потом ты в каждом допросе найдешь уникальные сведения. Как он оказался в Эрьескугене?

— Об этом он прочел в «Верденс Ганг».

— Об Эрьескугене? Никто не знал про Эрьескуген, пока он…

— Об Эрьескугене написано в «Верденс Ганг». Все те сведения, которые он сообщает об убийстве Терезы на первом допросе.

— Нет-нет…

— Возможно, ты говоришь так по причине неосведомленности, но ты ошибаешься.

Губб Ян Стигссон сменил тему и спросил, почему я не уделил внимания ранним преступлениям Стюре Бергваля. Я ответил, что проверял, как шведская правоохранительная система и шведская судебная психиатрия обращались с психически больным человеком, к тому же находившимся в перманентном состоянии наркотического опьянения и сознававшимся в совершении убийств, — а не то, что он натворил ранее.

Стигссон не дал себя сбить и начал рассказывать о «десяти-двенадцати серьезных сексуальных посягательствах», в которых Стюре Бергваль был виновен начиная с пятнадцати лет, и о покушении с ножом в 1974 году. Тут Моника Сааринен сообщила, что Стигссон перед дебатами прислал ей восемьдесят статей, которые она прочла, и примерно в восьмидесяти-девяноста процентах этих статей он упоминает ранние преступления.

— Да, потому что это предпосылки для продолжения, — заявил Стигссон.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Сааринен.

— Но ведь… стало быть… он страдал этим… кроме того, это извращения, практически неизлечимые.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Сааринен.

— Да, но… стало быть… На это указывает статистика.

Стигссон сослался на два других случая и тех врачей, с которыми он разговаривал.

— Ты хочешь сказать, что раз он так поступил тогда, то с таким же успехом может быть виновен в другом? — уточнила Сааринен.

— Нет, но поскольку у него это есть, то имеет смысл выяснить, является ли он виновным. Там написано… Франссон просмотрел его историю и пришел к выводу, что…