Джозеф Уэмбо - По следу крови

— Я не ходил, — ответил он. — Ходил Ян.

— Это правда? — спросила Кэрол.

Ответа не последовало.

— Это ты? — спросила она снова.

Он продолжал молчать.

— Это ты? — настаивала она.

— Да, — ответил он.

И тут она набросилась на него. Даже полицейские не ожидали такой стремительной атаки и тут же вмешались. Мик Томас схватил ее и потащил из кухни. Она пыталась ударить Колина, но промахнулась и ударила по лицу Дерека Пирса, а ногой попала ему же в пах.

По пути в полицейский участок, сидя на заднем сиденье, Колин сказал Томасу и Мейсону:

— Я должен сообщить кое-кому о том, что со мной случилось, прежде чем они узнают это из газет. Потом я вам все расскажу. — После небольшой паузы он добавил: — Но я хочу рассказать все с самого начала, потому что это касается всей моей жизни, а не пары месяцев.

Мик Томас поручил одному из сотрудников обзвонить всех членов группы, и звонить до тех пор, пока не найдет каждого. Он не хотел, чтобы они получили информацию из вторых рук, по крайней мере не после четырех долгих лет поисков. Завершить работу придется ему и Мику Мейсону, несмотря на то что прежде допросы такой важности всегда проводил суперинтендент. Но сейчас никого из начальников не было.

Все члены группы были чрезвычайно удивлены тем, что суперинтендент Пейнтер уехал домой до того, как был произведен арест, завершивший самое важное расследование за всю историю существования полиции Лестершира. Но Тони Пейнтер был человеком гордым. Он слишком долго цеплялся за версию о виновности подсобного рабочего, и сейчас ему нужно было как-то свыкнуться с мыслью, что он оказался неправ.

После того как Колин Питчфорк сделал необходимые звонки и выпил чашку чая, Мик Мейсон включил магнитофон. Питчфорк сказал:

— Понимаете, прежде чем мы приступим к существу дела и начнем говорить о деталях, давайте попробуем разобраться кое в чем другом.

Он начал с самых ранних воспоминаний. Рассказал о мальчишке, с которым дружил, когда ему самому было всего одиннадцать лет. Вообще-то ему всегда не хватало друзей. Потом он был скаутом и все его уважали. Когда он закончил рассказ о первых четырнадцати годах своей жизни, его попросили перейти к убийствам. Колин рассердился и заявил, что вообще перестанет говорить, если они не позволят ему рассказать все так, как он хочет, то есть с самых ранних воспоминаний и до сегодняшнего дня. Каждый драгоценный момент его замечательной жизни. В итоге это заняло не один час. Все просто изнывали от скуки. Но парадом командовал он.

После того как Кэрол Питчфорк попыталась ударить мужа, она потеряла нить событий.

— Кажется, я оказалась во дворе вместе с этими полицейскими, — вспоминала она. — Потом он исчез из нашего дома.

Придя в себя, она попросила одного из полицейских позвонить соседям, чтобы те присмотрели за детьми. Когда соседи пришли забрать детей к себе на ночь, старший сынишка заплакал. Он хотел посмотреть сериал «Команда «А» и порисовать новыми красками, которые ему недавно купили.

Кэрол помнила, что кричала на полицейских, когда те обыскивали дом. Но они ответили, что она сама разрешила им это.

— Давайте, ищите! — плача, кричала она. — Давайте, ищите!

Затем подняла с пола игрушечную пожарную машину и швырнула ее.

Когда она нарочно опрокинула книжный шкаф, Пирс попросил ее успокоиться. Они обыскивали дом до часу ночи, но никаких улик не обнаружили.

Пришли соседи, супружеская пара, чтобы поддержать Кэрол. Все вместе они выпили полторы бутылки бренди, пока полиция производила обыск. Потом подъехал брат Колина со своей подружкой и предложил Кэрол побыть с ней всю ночь. Она позвонила своему отцу, который прервал отпуск и срочно поехал к дочери.

Всю ночь у Кэрол сильно болела голова.

Пирс предложил вызвать полицейского врача, но Кэрол отказалась. Тогда он позвонил своему врачу, который быстро приехал, осмотрел ее и сказал:

— У вас мигрень.

— У меня никогда не было ничего подобного, — возразила она.

— Теперь будет, — ответил врач.

Утром явились журналисты. Целой толпой. Она заперлась в доме и задвинула занавески. Репортеры снимали все подряд — дом, машину, улицу, окна, — ожидая, когда колыхнутся или раскроются занавески. Камеры были направлены на каждую щелку.

Одна из самых решительных соседок Кэрол, окончательно потеряв надежду прогнать репортеров, подошла к окну, раздвинула занавески и задрала футболку, оголив груди.

— Печатайте это в ваших ублюдочных газетах! — крикнула она.