Виктор Митрошенков - Голубые дороги

Виктор Митрошенков пришел в авиацию после Великой Отечественной войны, в период, когда она из поршневой становилась реактивной, сверхзвуковой. В Свердловской спецшколе ВВС, которую он окончил в 1951 году, окончательно сформировалось его поэтическое отношение к летной профессии, к своим товарищам. Там же, в спецшколе ВВС, он делает первые литературные пробы. Стихи, очерки о мальчишках, с неистовым упорством одержимых людей идущих в клан мужественных и непоколебимых. Тодда все, движимые мечтой о летной профессии, они не знали, что кто‑то не станет летчиком, но это не будет измена идеалу, выбранному пути, а это новое, открывшееся в человеке, должно было все равно служить возвышению авиации. Они так думали, но так не всегда получалось. Курсант Борис Штоколов станет певцом, народным артистом СССР, курсант Сергей Гурзо — киноартистом, курсант Валентин Орел — поэтом и т. д. На формирование будущих летчиков оказывают влияние окружающие люди: командиры, воспитатели, преподаватели. Они не верстовые столбы в их стремительно идущей жизни. Каждый человек — характер, индивидуум, особенность. Наверное, в жизни так не бывает — все преотличные люди. Но тут как сказать: кто что ищет в людях.

Автор с пленительной нежностью относится к человеческим достоинствам, ищет в человеке благородство, мужество, простоту и откровенно восторгается этим.

Привязанность автора к документальной прозе, очевидно, исходит из того, что в жизни бывает так много невероятного, что выдумывать ничего больше не надо.

Виктору Митрошенкову свойственна черта показа положительных героев. Читатель вправе опросить: а как же развивается действие, если нет борьбы передового и отживающего, нового со старым, что же, выходит, оно без конфликтов? Конфликт есть. Конфликт — это не только стержень произведения, это и борьба за передовые позиции жизни.

В творчестве Виктора Митрошенкова не все одинаково равно, не все удалось. К сожалению, бывают напряженные подъемы и неожиданные спуски. Митрошенков кадровый офицер, и, естественно, литература пока плод его жизненного увлечения, неистребимой привязанности, для которой он может выделить отпуск, праздник, выходной день.

Армейские писатели, к числу которых принадлежит В. Митрошенков, достойны похвалы, всеобщей поддержки, всеобщего внимания.

Виль Липатов

Годы стремительно уносят нас от юных лейтенантских лет.

Лейтенанты! Они встали под боевые стяги с неукротимым желанием быть полезными Родине, всегда готовыми выступить на ее защиту.

…В поездке по частям ВВС мы много раз встречались и беседовали с лейтенантами. И вспомнил я свои лейтенантские годы — годы поиска и становления. И решил написать о них и о своих командирах, о товарищах, с которыми начинал офицерскую службу…

До отхода поезда оставалось три часа. Собрались за столом. Пожелали друг другу удачи. Взгрустнулось. Каждый думал о чем‑то своем, сокровенном.

Они так успели привыкнуть к нему, столько летали вместе, по ночам возвращались с аэродрома… Брели медленно, чтобы всласть налюбоваться восходом и нежными красками утра: не яркими, но такими щемяще родными… А теперь он уезжает от них. Хотя их неразрывно соединяют полеты и походы на рыбалку, и споры над книгами, и волейбол, и купание в реке, и всегдашняя «сиюминутная» готовность к любым самым трудным полетам. Сн уезжает, хотя их души слились в одну в те долгие вечера, когда они устраивали галдеж и до утра спорили о Ремарке, об инквизиции и лютеранстве, о загадочном Сент–Экзюпери и конструкторе Яковлеве. А разве это не вместе с ним по понедельникам они грустно думали о бесшабашно проведенном воскресенье, и каялись, и давали зарок…

Летать — это было золотой мечтой и смыслом жизни нашего поколения. Думали не о званиях, а о полетах, о новом самолете, контуры которого ни один конструктор еще не наносил даже «а кальку.

А теперь он от них уезжает…

Леонид Галаган искоса поглядывал на него, бычился, мял в пальцах хлебные шарики, но лицо было непроницаемо, славно все это его не касалось. Он не признавал сантименты и открытое проявление чувств.

Леонид Галаган был самым старшим по званию, положению, возрасту.

Молодые летчики тянутся к старым. Учатся у них летному делу, перенимают житейский опыт. Они нашли в Галагане верного друга, отзывчивого товарища, а уж какой он был летчик!..

В 1952 году еще не было «спарок», учебных самолетов УТИ «МиГ-15». Летали на «Як-18» с приборной начинкой «МиГа». Летали много, каждый день осваивая поступивший на вооружение новый реактивный истребитель. В одном из полетов в самолет Галагана врезался шедший на посадку «Як-18». Это произошло на малой высоте. Сильный удар потряс округу. Присутствовавшие отвернулись, чтобы не видеть тяжелой катастрофы. Самолет Галагана разваливался на глазах, но Леонид выполнил замысловатый разворот и посадил машину на аэродром. После этого случая молодые летчики стали еще больше превозносить Галагана, он был их кумиром. Но сам он от этого не изменился: напротив, стал требовательней к себе, решил еще лучше изучить свой самолет.