Валерий Панюшкин - Рублевка - Player’s handbook

Еще полчаса мы обсуждаем протестное движение. Вот уж тренд так тренд в начале 2012 года, когда происходит описываемый разговор. Божена рассказывает про прогрессивного полицейского генерала, с которым срочно следует поговорить всем лидерам оппозиции, дабы привлечь на свою сторону силовые структуры. Божена звонит модному журналисту Кашину, известному тем, что был избит, по всей видимости, активистами прокремлевских молодежных движений. Мне кажется, мы обсуждаем все это с одной-единственной целью — показать друг другу, что оба — trendy. И битый час уходит у нас на это сомнительное занятие. А потом Божена вдруг начинает петь. У нее хорошее контральто. Не просто природное, а прилично обработанное толковым музыкальным педагогом. Ресторанный тапер играет на рояле (на рояле, разумеется, пианино стоят только в ресторанах для бедных), подмигивает Божене со свойственной таперам благожелательной развязностью, а Божена поет лирические песни советских времен, тех, когда светскими львицами были артистки — жены боевых авиационных генералов или инженеров, строивших ДнепроГЭС.

Наконец, я собираюсь с силами и выпаливаю: «Божена, давайте вместе напишем книжку про Рублевку!» И она немедленно соглашается. Протягивает мне для рукопожатия через стол мягкую руку, шедевр рублевских маникюрш и европейских косметологов. Мы заключаем сделку и оговариваем условия.

Но Божена не напишет ничего. В Большой Игре никакого значения не имеет, как мягко мы ударили по рукам. Даже если мы подписали бы договор, это тоже не имело бы значения. Договоры в Большой Игре имеют значение, только если подписаны в Лондоне. Поначалу я даже обиделся на этакое ее вероломство. Пока до меня не дошло, что не выполнять обещаний — это ее профессиональное свойство, навык, отработанный за много лет. Год за годом ее приглашают на частные вечеринки, про которые просят не писать, а она про них пишет. Год за годом рублевские Игроки поверяют ей свои мелочные тайны с просьбой не говорить никому, а она говорит всем. Прелесть этих тайн в том, что они быстро портятся. Это не преступления, а повод для мгновенного скандала: новая любовница, вычурные часы, боцманская шутка в приличном обществе. Рублевские Игроки предпочитают предоставлять начальству такой, скоропортящийся компромат на себя. Если начальство компроматом не воспользовалось, через неделю забудут. И светские репортеры, следовательно, привыкают не помнить ни о чем больше недели.

54. Вот так постепенно складывается у меня в голове образ рублевского Игрока, переходящего на высший уровень Игры. Он собрал достаточное, даже избыточное количество реликвий. Вернее, все его вещи теперь суть реликвии. Он никогда не ошибается в следовании трендам, потому что научился сам тренды насаждать, каждый его поступок — тренд. Он создал множество успешных проектов, так что теперь практически каждое его начинание — проект. На него снизошла благодать Великого Бога Денег, и теперь он все что угодно может превратить в Деньги. Накануне Дня Разорения он сумел спасти свои Деньги и Деньги своей команды, поступив на государственную службу. Вам кажется, я кратко пересказываю биографию Владимира Путина? И вы не ошибаетесь: тут, на вершине игры, у них у всех примерно одинаковые биографии, просто Путин — на виду.

Теперь, когда Игрок под защитой государства, практически ничто не угрожает ему, кроме государственного переворота. Потому что все конкуренты Игрока Высшего Уровня, все прочие серьезные Игроки — тоже под защитой того же государства, служат ему: конкуренция возможна, но уничтожение друг друга — нет, для этого государство должно расколоться внутри себя, чтобы один столп всерьез вознамерился уничтожить другой. Так бывает. Так бывало в истории нашей, знававшей разного рода дворцовые перевороты или успешные дворцовые интриги рангом поменьше.

Все, чего боится Игрок Высшего Уровня, — это дворцовый переворот. Именно не государственный, не революция, не смена власти — в их возможность никто не верит, — а дворцовый переворот, успешная политическая интрига, смена одной команды, занимающей вершину государственной пирамиды, на другую команду, ничем не отличающуюся по сути — те же Воин, Колдун, Доктор и Вор, — но отличающуюся по персоналиям.

Когда после парламентских выборов в декабре 2011 года в Москве начались многотысячные уличные протесты против фальсификации результатов, мне приходилось слышать от человека, близкого к Путину, фразу: «Неужели это Медвежонок мутит?» Владимир Путин, без сомнения, Игрок Высшего Уровня. И, будучи таковым, он боялся не народных протестов: никакая толпа народа не может поколебать жреца. Он боялся, что уличные протесты устроены другим жрецом, Дмитрием Медведевым (или Борисом Березовским, или Михаилом Саакашвили, или Бараком Обамой, который вот бы удивился, узнав, что и он рублевский Игрок). Путин, если верить моему источнику, боялся, что государство, магически защищающее всех Игроков от превратностей свободной и рациональной конкуренции, раскололось внутри себя. С другой стороны, от человека, близкого к Дмитрию Медведеву, мне в разгар протестов доводилось слышать фразу: «Если бы мы знали, что у нас такая поддержка, вели бы себя смелее». То есть, надо полагать, и в команде Медведева никто не допускал мысли, что люди могли выйти на улицы протестовать по собственной воле. Кто? Эти? Профаны, считающие деньгами зарплату в сто тысяч долларов в год? Никому на этих высших уровнях Игры не приходит в голову, что профаны (или, в старинной рублевской терминологии, «лохи») могут иметь собственную волю. Приходит в голову, что самим фактом своего существования президент Медведев породил как-то мощное общественное движение в свою поддержку. Ну, подобно далай-ламе, который самим своим присутствием неизменно вызывает дождь.