Валерий Панюшкин - Рублевка - Player’s handbook

Кроме того, Ольга заявила, что Владимир тронулся рассудком на своих каббалистических штудиях. Всерьез считает себя богом, мессией, всерьез говорит, что душа его живет в двух телах, одно из которых здесь, в России, а другое — где-то в Германии.

В православной стране такая информация, может быть, и должна бы склонить общественное мнение на сторону Ольги. Но только не на Рублевке. Рублевцам нравятся всякие аберрации традиционных вероисповеданий. Как верят они в то, что мощи святого князя Владимира могут быть сертифицированы археологическим институтом, так верят и в то, что сенатор Слуцкер может оказаться… ну… богом не богом, мессией не мессией, но уж во всяком случае могущественным каббалистом, сколотившим состояние при помощи гематрики [11]. Глазом не успеваешь моргнуть, как половина рублевских обывателей носит уж на запястье красную ниточку, по которой узнают друг друга потешные каббалисты.

(Я сижу у Владимира Слуцкера в кабинете и слушаю, как он клеймит всех этих краснониточников шарлатанами. За его спиной в застекленном шкафу — книги на иврите и на древнеарамейском. И невольно поддаешься этой рублевской легенде, хочется унести поскорее ноги — того и гляди превратит в крысу.)

Вот так и выходит, что развод и традиционное при разводе поливание друг друга грязью превращает вдруг малоинтересных людей в легендарных, сказочных персонажей, в трендсеттеров.

Им остается только как-то приложить к делу свою способность навязывать людям модные тренды. Использовать свое трендсеттерство для продвижения вверх по иерархии Большой Игры.

30. Штука в том, что сам по себе тренд ни для чего не нужен — так, безделка. Владимиру Слуцкеру никакой пользы от того, что тысячи людей начнут увлекаться каббалой. Ольге Слуцкер не тепло и не холодно от того, что сотни женщин станут всерьез обдумывать возможность суррогатного материнства. Ксении Собчак, может, и приятно сознавать, что множество девушек переняли у нее манеру носить очки в толстой оправе, но пользы-то опять никакой.

Тренды возникают и забываются. Ничего не значит ни появление трендов, ни их исчезновение. Просто какой-то трендсеттер зацепил общественное сознание каким-нибудь логическим парадоксом, и трендсеттеру ненадолго стали подражать. Без последствий.

Главный редактор журнала Vogue Алена Долецкая придумала никогда не носить чулок, некоторое время рублевские дамы подражали ей. И что? Ничего. Забыли. Снова принялись носить.

Бывший глава администрации президента Александр Волошин полюбил певицу Сезарию Эвору. Ввел моду ее слушать. Многие слушали. И что? Ничего. Разве что для Сезарии Эворы был от этого прок: несколько раз пригласили старушку с Кабо-Верде на Рублевку выступить за астрономический гонорар. Все. Мода прошла даже раньше, чем почила в бозе эксцентричная любительница сигар.

Миллиардер Алишер Усманов ввел моду на узбекскую кухню. И что? И ничего. В выходные дни под рублевскими соснами при каждой уважающей себя усадьбе стали колдовать узбекские повара над своими казанами, мангалами и тандырами. Но вскоре мода на узбекскую кухню прошла, увлеклись японскими суши. Те же таджики, что прежде притворялись узбеками, теперь стали притворяться японцами. А потом забыли и японцев, увлеклись фермерскими продуктами, так что повара вынуждены были рядиться в русские косоворотки. И что? Ничего. Быстротечная мода. Меняющиеся тренды.

Была, например, мода строить дома, похожие на Бутырскую тюрьму. Потом пришла мода строить дома, похожие на Зимний дворец в Петербурге. Потом стали строить финские дома. Потом — швейцарские горные шале. Потом пристрастились разбирать и привозить из Европы целые комнаты, а то и шато — аутентичный паркет, лестницы, камины. И что? Ничего. На территории некоторых рублевских усадеб так и стоят рядом тюрьма, дворец, финский дом, шале и шато — четыре дома пустуют, а хозяин живет в пятом, потому что он теперь в моде. И что?..

А в 90-е была мода оборудовать в подвале тир. А в 2000-е вместо тиров стали устраивать винные погреба. А в 2010-е поколения сменились, и молодежь принялась не складировать в подвалах дорогие бутылки, а выращивать в подвалах марихуану под лампами. И что? Ничего!

Меняющиеся рублевские моды имели смысл только для тех трендсеттеров, что ухитрились оседлать запущенный ими тренд, заработать на тренде деньги, пока тренд актуален. Григорий Масленников строил горные шале на равнинной местности, пока шале не вышли из моды. Ксения Собчак написала книжку для девушек о том, как модно одеваться. Сталик Ханкишиев вымуштровал целый полк узбекских поваров, колдовавших над казанами, и написал про колдовство над казанами три книжки. Аркадий Новиков построил сотню ресторанов на узбекском гастрономическом тренде. Алексей Зимин — пару ресторанов, когда вошли в моду фермерские продукты.