Как показывает западноевропейский опыт, социальное строительство на основе абсолютизации паритета национальных сообществ оборачивается социально-политической дезинтеграцией. Как любая социальная группа, любой коллектив или спортивная команда не обходятся без лидера, так не может существовать многонациональная страна без титульной нации-лидера. Набив тумаки и шишки, европейцы всё сильнее склоняются к умеренному, взвешенному национализму. В сущности, мы переживаем схожие процессы, и требуют они аналогичных решений.
В чём суть национального вопроса в России? Она проста: русские не чувствуют себя хозяевами в собственной стране. Такое самоощущение парадоксально уже в чисто математическом отношении, поскольку русские составляют 80 процентов населения страны.
По меньшей мере странно, если не преступно, стыдливо помалкивать о национальном достоинстве русских, коль скоро ими создана уникальная культура, которая во всём мире, в обход уступкам обезличивающей политкорректности, именуется не «российской», а именно «русской».
Необходимость национального единения русского большинства, единственно гарантирующего сохранение государственной целостности и национальной идентичности современной России, осознают даже за рубежом, в тех странах, для которых миграционный коллапс и исламизация России – угроза их собственной безопасности.
Большинство русских людей прекрасно понимают суть русского вопроса и видят путь его решения. Он состоит в отстаивании своих интересов через формирование структур гражданского общества.
«Русская идея» (во всяком случае, в настоящий исторический момент) лишается своего метафизического ореола и приобретает весьма прагматичные очертания.
Её можно сформулировать так: борьба русских за признание властью их прав и обретение такого объёма духовных и материальных благ, которые соответствуют их «удельному весу» в структуре государства.
Другая составляющая русской ценностной парадигмы – историческая преемственность.
Исторический опыт XX столетия, кажется, должен был внушить аллергию на революционные перевороты. Гибельность для России социально-политической ломки доказана 1917 годом и лишний раз подтверждена 1991 годом. Значительная часть современного общества, настроенная патриотически, понимает, что переходить от советского политического строя к новой России нужно было постепенно, эволюционно. Это показывают и социологические опросы. Либеральная эйфория неизбежно завершается анархическим похмельем.
В нынешнем либеральном движении, пожалуй, больше всего удивляет его контингент, так сказать, сплав молодости и опыта. Молодые люди снова с особым чувством отчеканивают цоевскую мантру «Перемен, мы ждём перемен», как и их предшественники 20–25 лет назад, отдаваясь на волю социальному перевороту. Но если их отцам это было простительно, хотя бы в силу наивности и беззащитности перед информационным манипулированием, то их детям, вскормленным на территории свободы – в интернете, совершенно непозволительно идти на поводу у нынешних оппозиционных вождей. Неужели 90-е настолько стёрлись из памяти? И можно забыть о разрушительных деяниях «молодых демократов» (как их тогда называли), с позором сошедших с политической арены на излёте ельцинской эпохи?
Русская история учит нас, что в критические периоды (например, во времена польской, французской или немецкой интервенции) русский народ сплачивался и давал отпор врагам, угрожавшим его свободе и независимости. Сегодня интервенция носит характер не милитаристский, а ментальный, и это требует иных методов противодействия.
И это противостояние покажет – действительно ли русский народ исчерпал свой цивилизационный потенциал, о чём без умолку трещат либералы всех мастей, предрекая горькую расплату за Крым.
МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ
Теги:Россия , политика , экономика
Шестидесятые годы на физфаке ЛГУ: Сборник воспоминаний. Выпуск первый. - Гатчина Ленинградской обл.: Изд. ФГБУ "ПИЯФ", 2014. – 656 с. – 499 экз.
Хотя об этом в сборнике ни слова не говорится, но он воспринимается как разгромная рецензия на добрый, вернее недобрый десяток фильмов и множество книг, повествующих об «ужасах молодёжной жизни при тоталитарном режиме» и оказавших вредоносное действие на зрительскую/читательскую аудиторию. Помню, как молодая журналистка посочувствовала мне, студенту даже не шестидесятых, а пятидесятых годов: по её представлению, мы не могли вечером пойти погулять с девушкой, потому что «на улицах всех хватали агенты КГБ».
Читать дальше
