– И пусть Порошенко не надеется, что мы сдадимся, – почти кричит ополченец….
Тут же его товарищ болгаркой спиливает украинский трезуб с решётки областной администрации.
– Не хотим иметь ничего общего со страной, которая нас бомбит, и потом мы уже почти месяц другое государство – Луганская народная республика, надеемся, что нас со временем признают во всём мире, – поясняет он, видя мой пристальный взгляд.
Слухи и паника стали овладевать городом. Тревогу подогревают гул истребителей в небе и отдалённые звуки выстрелов. Периодически над городом устрашающе ревёт сирена. Луганские газеты подробно информируют горожан, где можно укрыться в бомбоубежищах. Хотя на самом деле их не так много, по крайней мере тех, в которых реально можно укрыться от бомбёжки.
Жителям кварталов Мирный и Южный в тот же злополучный день, 2 июня, пришлось на себе испытать последствия борьбы с «сепаратизмом». Ополченцы брали штурмом погранотряд, который находился в этом районе. На подмогу пограничникам выслали самолёты. По домам били в течение почти суток миномётным огнём, в результате один человек погиб, остальные спасались кто как может. Некоторые прятались от пуль в ванных и туалетах, лёжа на полу, кто-то рисковал и под пулями выбирался из опасного места.
Семья моей сестры почти неделю не жила дома – боялись, что обстрел продолжится. А моя одноклассница, живущая на Южном, спаслась только чудом – стояла у зеркала, причёсывалась, на секунду отошла к телефону, и в этот момент пуля разбила зеркало. Осколками посекло стены, мебель, кондиционер.
Луганские газеты на следующий день вышли с заголовками «Немирный Мирный».
– Я боюсь теперь возле областной администрации ходить, да и вообще на улицу выходить страшно, – признаётся луганчанка Наталья Оселедько, которая хорошо знала погибшую женщину, работавшую в Пенсионном фонде. – Смотрю по телевизору: толпы беженцев едут кто куда – кто в Россию, кто в Киев. Я лично никуда не поеду, умирать – так дома, – говорит она.
– Нам уже мало осталось, не хватало на старости лет стать беженцами, мы Великую Отечественную пережили, не думали, что доживём до новой войны, – говорят мои пожилые родители. – Единственно, чего боимся, что нас выгонят из собственного дома, – пошёл слух, что в квартиры луганчан будут заселять бойцов нацгвардии, а жителей прогонять куда глаза глядят.
Так думают многие луганчане, есть, конечно, те, кто, спешно собрав детей и всё необходимое, покидают дома.
– Мы не можем рисковать жизнью детей, – говорят они.
У них перед глазами жуткий пример практически стёртого с лица земли Славянска, где погибли 14 детей, среди которых и пятилетняя девочка.
Железнодорожный вокзал в Луганске бурлит, очередь в кассы многокилометровая, в основном едут отсюда в Москву, но есть и те, кто надеется, что киевская власть поможет им обустроиться в украинской столице, – ведь по телевизору обещают дать работу и жильё…
Однако большинство луганчан не верят киевской власти, не верят Порошенко, которого они не избирали. На своей инаугурации Пётр Порошенко пообещал прекратить войну. Однако после вступления его в должность она вспыхнула с новой силой.
…Из родного города я уезжала под завывание сирены, оповещающей о воздушной тревоге. Непривычно было видеть закрытые магазины и пустые детские площадки. Бомбили посёлок с символическим названием «Счастье», всего в десяти километрах от Луганска, и дачное село Николаевку.
– У нас идёт гражданская война, и её предрекали Украине многие, – говорит преподаватель кафедры мировой литературы Лариса Владимировна Черниенко. – Всё это время на Западной Украине тщательно формировали образ врага, этим врагом стали не только россияне, но и жители восточных регионов Украины. Сейчас самое главное – прекратить кровопролитие, а потом уже разбираться – кто прав, кто виноват. На мой взгляд, всё зашло слишком далеко. Мне жалко всех – луганчан, которых называют сепаратистами в Киеве, и тех молоденьких мальчиков из Западной Украины, которых не по своей воле пригнали к нам.
Мои родственники в Киеве не отвечают на звонки, я для них теперь враг, как и мои близкие, живущие в Луганске. Мы – «сепаратисты». После крови, которая тут пролилась и продолжает литься, трудно представить Украину единой и неделимой. Если даже раненых бойцов нацгвардии на вертолётах отправляют в Киев и Днепропетровск, боясь оставить их на лечение в луганских больницах.
– Я давал клятву Гиппократа и буду лечить и «белых», и «красных», и наших луганских ополченцев, и украинских военных. Для меня все равны, – говорит мой друг врач-хирург Луганской областной больницы Дмитрий Филатов.
Читать дальше
