Максим Калашников - Мировая революция-2.0

Наше старшее поколение помнит, как в молодости измывалось над коммунистическими идеологами, рассуждавшими о тлетворном характере западной поп-культуры. Эх, знать бы тогда, чем это закончится! Раньше культура была источником жизни. Теперь это — юдоль смерти, тлена и разрушения. Теперь мы понимаем, почему один скандально известный деятель 30-х годов сказал: «Когда я слышу слово «культура», мне хочется схватиться за револьвер». Он имел в виду нынешнюю «культуру», разглядев ее развитие в первых опытах Минус-цивилизации тех времен — в авангардизме, кубизме и атональной музыке, в модернистской литературе.

Понятное дело, что никакой революции тут нет — есть только деградация. Великий русско-советский философ Эвальд Ильенков (1924–1979 гг.) с презрением относился к левацкой западной контркультуре 60–70-х.

«Ильенкова смущало то, что новые левые все реже говорят о политэкономическом решении проблемы отчуждения и все чаще противопоставляют отчуждению художественное «отстранение» в новом искусстве, обратно направленное автоматизму восприятия и поведения. В игровых формах нового искусства и контркультуры левацкая богема находила все то, чему не позволено состояться в реальности, что не может быть реализовано политически, все отложенные возможности и напрасные мечты. Так событие Революции подменяется местом Галереи…

…К «дурной ориганальности» западной контркультуры, впрочем, хозяин кухни так и остался строг, страстно и старательно объяснял, что американские хиппи — это социальная энтропия, остывание, согласие с уходом из Большой Истории ради личной иллюзии. Смысл оригинальности состоит не в том, чтобы изо всех сил выпячивать свою «от других отличность», а в том, чтобы лучше, чем другие, выразить Всеобщее…» — писал Алексей Цветков («Прайм Рашен Мэгэзин», сентябрь-октябрь 2013 г.).

Ильенков был прав — не искусство это, а снос прежнего человечества. Откройте недавний роман Стюарта Хоума «Красный Лондон». Вас стошнит. Там только и делают, что имеют друг друга в задницу, отирая половые члены от налипшего кала…

Либеральное Сообщество Тени заразило культуру смертельными метастазами. И этот диссонанс сегодня разрешился пустотой масс-культуры.

Что там «Пусси Райот» со своими дегенеративными самками! Иногда кажется, что нынешняя «культура» стала отражением всеобщей психической эпидемии. Люди нынешнего «развитого мира» кажутся умственно неполноценными. Впрочем, это почти верное впечатление. Ведь мы имеем почти полувековую эпоху выращивания «телевизионных идиотов». Те, кто все это время рос и воспитывался у телеэкрана, получили искалеченный интеллект. У них уже в 1970-е наблюдались отставания в развитии речи, бедность фантазии, плохая коммуникабельность, примитивные стереотипы мышления. И самое главное — присущая всем невротическим личностям повышенная внушаемость, гипнабельность. Мечта властителей всех времен и народов сбылась. Сформировалась практически полностью программируемая порода людей, послушно реагирующих на видеосмысловые ряды, подаваемые на органы их восприятия через систему телевещания. А применительно к молодежи — еще и дополнительно примитивизированной MTV-музыкой. (Не считайте автора этой книги ретроградом. Даже М. Калашников, росший на западной «антисоветской» рок-музыке и тогдашней западной попсе, смотреть MTV не в силах. Градуса дебилизма не выдерживает).

«Нетрудно сообразить, что те поколения детей давно стали взрослыми, и уже сотни миллионов людей, если не миллиард-другой, имеют более или менее измененный под воздействием телевидения интеллект. Более того, у них деформирована вся психосфера, потому что привыкание к навязываемым извне образам (а не вырабатываемым самостоятельно, как при чтении) дополняется эффектом повышенной внушаемости и самовнушения.

Телевидение навязывает зрителям конкретные образы, обращается преимущественно к их эмоциям, приучает к насилию, пробуждает зависть и жадность, одурманивает соблазнительными зрелищами, запугивает многочисленными сообщениями о катастрофах. Так формируются с детских лет и до старости «правополушарные» личности с убогой лексикой, бедной фантазией, примитивными стереотипами мышления, навязанными извне, легкой внушаемостью, шаткими убеждениями, искаженными представлениями о реальной жизни…

Это, можно сказать, небывалый в прежние эпохи «телевид» человека, который из печатной продукции потребляет почти исключительно глянцевые журналы с обилием картинок и дефицитом мысли. Тотальная компьютеризация вдобавок делает его придатком техноинтеллекта, так же, как в промышленном производстве он — придаток могучих машин и механизмов…»