Владимир Воронов - Продать и предать. Новейшая история российской армии

Проблемы «раннего Путина» были схожи. И это не домыслы. В 2001 году генерал Геннадий Трошев в своей «Моей войне» выдал любопытный пассаж. Поясняя причины прохладных отношений с рядом коллег-военачальников, он написал: «…К весне 2000 года нас с Казанцевым стали стравливать… ему плели что-то про меня, мне — про него, — кто и зачем? — Одной из самых достоверных версий мне казалась следующая: появилась группа якобы генералов-героев, популярных в армии и народе и обладающих определенной политической силой. А вдруг, объединившись вокруг большой единой цели, они станут этаким «Южным декабристским обществом», опасным для власть предержащих. Жив был еще страх после выступлений покойного генерала Л. Рохлина, который ополчился на Кремль и призывал свой волгоградский армейский корпус к «походу на Москву». Но Рохлин был такой один… А «этих» много (Казанцев, Трошев, Шаманов, Булгаков и другие), они — победители, они решительны и храбры… За ними не то что армия, весь народ пойдет». Отсюда, делает верный вывод Трошев, и «линия на раздрай между генералами-героями, политика «разделяй и властвуй».

Генерал Рохлин был убит в 1998 году, а в 2000-м Кремль все еще трясет от одного лишь упоминания его имени?! А что было-то? Заглянем в «Президентский марафон» Бориса Ельцина: лето 1998-го, волна забастовок, шахтеры блокируют железные дороги, «катастрофическая ситуация…, — писал президент, — это создавало реальную угрозу массовых политических беспорядков. Во всероссийском масштабе. Я встретился с Николаем Ковалевым, тогдашним директором ФСБ. Он был почти что в панике… угроза безопасности страны явно существовала…«. «Угроза безопасности» — читай, захват власти, к которому и призывал тогда генерал Рохлин. 3 июля 1998 года он был застрелен на своей даче. За одни лишь словесные фантазии не убивают, существуй «заговор Рохлина» лишь в чьем-то воспаленном воображении — не было бы выстрела на генеральской даче, ставшего последним предупреждением всем, кто стоял за спиной мятежного генерала. Александр Волков, помощник Рохлина, вспоминал, как у его босса «кружилась голова от перспектив, которые мерещились ему, когда он на самолете, выделенном ему патриотическими ВПК-шниками, прилетал в очередной регион», как Рохлину откровенно говорили: «Если выиграете, мы внесем вас в Кремль на руках.

Проиграете — первыми затопчем». «Рохлина толкали в диктаторы все» — еще одна показательная фраза. Не зря же весной 1998 года командующий войсками СКВО генерал Казанцев спешно вылетал в Волгоград — зачищать корпус — снимал командиров, взял под стражу начальника корпусной разведки.

А вот пассаж из воспоминаний бывшего министра внутренних дел Анатолия Куликова: «Уже после моей отставки — в конце апреля 1998 года — Лев Рохлин неожиданно позвонил мне на дачу и попросил разрешения встретиться… Без всяких вступлений он задал прямой вопрос: «А. С, как вы думаете, если армейские части войдут в Москву, будут ли внутренние войска этому препятствовать?» Вот так — не открывая никаких планов, буквально с порога… Но в этих словах было нечто, что заставило меня отнестись к его словам более чем серьезно: не тот человек Рохлин, чтобы пугать меня словесной депутатской пургой. Не те у нас с ним отношения. Значит, что-то произошло. Значит, что-то заставило его примчаться ко мне на дачу за неким советом, который нужен ему позарез». Вот! Страну и Кремль трясет, казна пуста, офицеры готовы за зарплатой на танках выезжать, а тут лидер оппозиции, генерал, за которым готовы пойти многие действующие военные, консультируется с экс-шефом МВД на предмет того, будут ли мешаться под ногами сослуживцы того, когда Кремль брать будут!

Понятно, Куликов «ответил твердо: «Лева, если речь идет о вооруженном мятеже или о попытке устранения нынешней власти с помощью Вооруженных Сил, то скажу тебе прямо — эта идея не имеет никакой перспективы, кроме перспективы гражданской войны». А еще «буквально за день до нашей со Львом встречи прошла информация о том, что часть военнослужащих, в том числе командир Волгоградского армейского корпуса, которым ранее командовал сам Рохлин, отстранены от должности… Поэтому спросил напрямик: «Не в этой ли связи происходят отставки?..» Лев нехотя согласился: «Да, наверное, в этой…». «Того, что я слышал, оказалось достаточно, чтобы связать в единое целое и визит Рохлина ко мне, и некоторые события, взбудоражившие 8-й гвардейский корпус… Мы расстались, но я, не будучи уверенным до конца, что Лев Яковлевич откажется от своих планов, попытался найти иные способы воздействия на мятущегося Рохлина…». Власть в конце концов тоже имеет право на самозащиту, так что «иные способы воздействия» нашлись: «Трагическая смерть Льва потрясла меня, и, не скрою, поначалу я искал ее причины именно в политической деятельности генерал-лейтенанта Льва Яковлевича Рохлина…». Официальную же версию его смерти генерал Куликов отмел не без изящества: «…3 июля 1998 года, на своей даче в подмосковной деревне Клоково, где он был убит — он был убит в наступлении». Но не в наступлении же на собственную жену!