Джейкоб Аппельбаум - Шифропанки - свобода и будущее Интернета

ДЖЕЙКОБ: Хорошая аналогия: в декабре 2011 года на коммуникационном конгрессе Chaos говорили о том, что технология массовой слежки, особенно тактическая, но и стратегическая тоже, напоминает мины [55] . Очень мощная штука. То, что подобный сценарий вероятен, не означает, что мы неизбежно пойдем именно по этому пути, тем более пройдем его до конца, когда следить будут за всеми и каждым. Правда, против нас действуют экономические факторы. Кто-то объяснял мне, что в Норвегии телефонная система функционировала так: некий счетчик крутился быстрее или медленнее в зависимости от того, как далеко вы находились в момент дозвона. Закон запрещал норвежской телефонной компании хранить информацию или вести учет метаданных по вашим звонкам, скажем, фиксировать номер, с которого вы звонили, – это был отголосок Второй мировой войны, когда норвежцы беспокоились о приватности. Так что вполне можно создать технологию, которая защищает приватность и при этом работает в условиях рыночной экономики, принося прибыль. Но, например, бой за технологию GSM мы проиграли. И дело даже не в том, что операторы выставляют счета конкретным клиентам, дело в архитектуре программного обеспечения: система в настоящий момент выстроена так, что не скрывает ни местонахождение говорящего, ни то, что он говорит.

ДЖУЛИАН: Мобильный телефон – это следящее устройство, по которому можно еще и звонить.

ДЖЕЙКОБ: Точно. Когда мы говорим, что за кем-то в стране третьего мира следят, что это означает на практике? Что телефонные системы, которые соединяют страну с остальным миром, превращаются в шпионское оборудование, когда кто-то решает использовать собранную ими информацию.

ЭНДИ: Я видел, как некоторые африканские страны получали всю сетевую инфраструктуру, включая оптоволоконный кабель и магистральные коммутаторы, в подарок от китайцев.

ДЖЕЙКОБ: Подарок от ZTE или кого-то в этом роде? [56]

ЭНДИ: Да, и, само собой, китайцев интересует информация, так что им не нужно платить деньгами – они берут плату информацией, это новая валюта.

ЖЕРЕМИ: Финансируемая властями слежка – и правда огромная проблема, бросающая вызов структуре всех демократий и их функционированию, однако есть еще частная слежка и – в потенциале – массовое накопление данных частными лицами. Взгляните на Google. Если вы – обычный пользователь сервисов Google, эта компания знает, с кем вы общаетесь, с кем знакомы, что вы ищете, ей потенциально известны ваша сексуальная ориентация, ваши религиозные и философские убеждения.

ЭНДИ: Google знает о вас больше, чем вы сами.

ЖЕРЕМИ: Больше, чем знает ваша мама, и, возможно, больше, чем вы сами. Google знает, когда вы в сети, а когда – нет.

ЭНДИ: Вы помните, что искали в интернете два года, три дня и четыре часа назад? Вы этого не помните, а Google помнит.

ЖЕРЕМИ: На деле именно по этим причинам я стараюсь Google не использовать.

ДЖЕЙКОБ: Это лозунг «Убей свой телевизор» для XXI века [57] . Эффективный протест – если не считать того, что «эффект сети» сводит ваш протест к нулю [58] . Убей свой телевизор, парень.

ЖЕРЕМИ: Ну, это не протест, это скорее мой личный взгляд на вещи.

ЭНДИ: Я видел прекрасные фильмы о людях, которые выбрасывали телевизоры с третьих этажей своих домов.

ЖЕРЕМИ: Вопрос не только в слежке, финансируемой властями, вопрос еще и в приватности, в том, как используют информацию третьи лица, в том, что мы знаем о применении информации. Я не пользуюсь социальной сетью Facebook и знаю о ней не так много. Но сегодня мы видим в Facebook людей, которые счастливы делиться любыми сведениями о себе, – и можно ли обвинить человека в том, что он не видит границу между общественным и личным? Несколько лет назад, до эпохи цифровых технологий, публичные люди работали в шоу-бизнесе, или это были политики, или журналисты, а сейчас потенциал публичной жизни есть у каждого, достаточно нажать кнопку и опубликовать информацию о себе в Сети. «Опубликовать» – значит «сделать что-то публичным», предоставить всему миру доступ к этой информации, – и, конечно, когда подростки выкладывают фотографии, на которых они пьяны и т. д., они могут не понимать, что фотография будет доступна всему миру и, возможно, очень-очень долго. Facebook делает деньги на том, что размывает границу между частной жизнью, кругом друзей и публичностью. Это происходит, даже если ты выкладываешь информацию, которая предназначена только для твоих друзей и близких. Что бы ты ни думал о степени публичности выложенной информации, когда ты выкладываешь данные на Facebook, ты сперва даешь их сети и уже потом – каким-то другим ее пользователям.