Александр Белов: Молот Радогоры

Ритм — основа музыкального звукосложения. Но в Природе нет четкой ритмики.

Цвет — строительный материал зрительных образов. Но в Природе нет «чистых» цветов, все существует только в оттенках.

Из чего же человек создает свое отношение к миру? Из тех слагаемых, которых нет в природе? Не с этого ли обмана и началось триумфальное шествие искусства по человеческой истории? Но может ли искусство вернуться к своему изначалию, чтобы выбрать другой путь? На этот вопрос и должна ответить Новая Традиция.

Настойчивость, с какой традиционализм цепляется за ветхое содержимое исторического багажа человечества, похожа на самовнушение. Внушением, как известно, вколачивается осваиваемая суть. Зачем, к примеру, внушать себе, что вы маленький, глупый, лысый и жадный, если это и без того вполне очевидно? Напротив, вы доводите себя до исступления убеждением в собственной атлетичности и кучерявости.

Впрочем, в подобном поведении традиционализма нет ничего удивительного. Все объясняется навязчивым стремлением, во что бы то ни стало наполнить сегодняшний день смыслом прожитого. Вернуть прошлое — это лейтмотив традиционализма. Настоящему настойчиво внушается прошлое. Но ведь прошлое — такой же естественный багаж, как унаследованные внешние данные или черты характера. Если человек забывает прошлое — значит, оно ему не нужно. Кто это сказал, что забвение прошлого грозит повторением? Глупость! Память о прошлом, традиционализм, возвращает прошлое.

Новая традиция строит сегодняшний день не из прошлого, а из будущего. Только так можно вообще рассчитывать, что у нас есть будущее. Это совершенно иная проекция взгляда на самих себя. Ведь мы сперва пытаемся внушить себе, что мы — великая нация и великая держава, а потом уже идем трудиться над этой идеей. Если вообще идем. Не целесообразнее ли сделать наоборот? Миф самовеличия — худший миф из тех, что ублажает наше сознание.

Прошлое нужно помнить ровно настолько, чтобы не переоценивать свое настоящее. Более того, что-то следует вообще забыть, на время, если мешает, понимаю себя, своего настоящего. Все традиционалисты вопят об ужасном настоящем для России. Для них это проблема номер один. Но подлинная проблема не в этом. При всей тяжести текущего момента, при всей гнетущей проблематичности, проблема состоит в возможности ужасного будущего. Или вообще отсутствии будущего. Ведь мы его не готовим. Мы пожираем сами себя. Объем нашего исторического мышления развернут вперед не дальше того, что может произойти с нами в будущем году. Все. Дальше уже нереально. И именно это является подлинной проблемой существования нации.

Исторический традиционализм с его прагматичной эстетикой вообще не наблюдал текущего момента. Человек не понимал, как можно заботиться о себе, опустошая свое будущее. Если строился дом, он строился на века. Простоит или не простоит — вот критерий. Если ковалось оружие, предполагалось, что оно будет служить и сыну и его сыновьям. Добротность одежды поглощала сиюминутность предубеждений моды. Не это ли и есть подлинный смысл качества?

Конечно, технические достижения «портятся» быстрее гуманитарных ценностей, но ведь и они должны на что-то опираться. На добротность основания, например. Может быть, на технологии конструирования, на производственную добротность промышленной продукции?

Новая традиция-это целая техническая стратегия. Она говорит о том, что техническое достоинство нации, техническая культура и мышление являются основополаганием национальной значимости. Общество слишком гуманизированно. Его потребности упираются лишь в бытовую технократию. Но давайте зададимся вопросом: «Что толку делать в квартире евроремонт, если сам дом сляпан из бетонных блоков?» Это пример декорирования болезни, который усыпляет сознание. Но ведь в Западной Европе давно не ведется жилищного строительства из бетона. Почему же у нашего народа не выработано табу на использование жизненно непригодных материалов? На потребление жизненно непригодной продукции? на конструирование жизненно непригодных автомобилей? На проживание в жизненно непригодных районах?

Никакое законотворчество неспособно решить этой проблемы, поскольку данный вопрос находится не столько в компетенции закона, сколько в поле деятельности традиции. Новая традиция — это прорыв к технической культуре, глобальной технической культуре. Технократия должна стать не властью человека над Природой, а гарантией минимальной зависимости Природы от прихотей человека.